Большая семья - [58]

Арсей и Евдокия искали Лыску. Оба помнили ее так хорошо, как будто видели всего несколько дней назад. У нее были толстые короткие ноги, круглые бока, длинные, загнутые внутрь рога и белое, величиной в две ладони, пятно на лбу.

Кругом было шумно и радостно. Люди обнимали и целовали своих «кормилиц». Со всех сторон слышалось:

— Зорька!.. Зорюшка, милая!..

— Ах ты, наша родненькая!.. Голубушка неразлучная!..

— Золушка ненаглядная!..

— Иди, иди домой, Краплянушка!..

Вот оно, белое пятно величиной в две ладони. Лыска! Она стояла перед ними — крупная, породистая корова с гладкой, золотом отливающей на солнце каштановой шерстью, с толстым зализанным носом.

— А теленочек!.. Какой худенький!..

Это сказала Евдокия, и тогда Арсей увидел испуганно прижавшегося к Лыске теленка. Худой, с подтянутым животом, он, казалось, еле держался на длинных ногах и робко смотрел на Арсея.

Евдокия размотала рушник и пошла к Лыске, называя ее нежными именами. Но корова и теленок побежали прочь.

К Арсею подошел Матвей Сидорович.

— Не дается, — сказал он. — Не признает хозяев. Забыла своих, курносая!..

Они поздоровались.

— Шустрая корова, — продолжал Матвей Сидорович, наблюдая, как Евдокия, поймав корову, обвязывала рушником ее шею. — Никого близко не подпускает. И бодается, хоть рога гнутые.

— А теленочек худенький, — сказал Арсей.

— Слабосильный, — подтвердил Матвей Сидорович. — Все ложится. Пройдет трошки и ложится. Один раз чуть было не потерялся: залег под кустом и притих. Спасибо, ребята скоро хватились.

Евдокия увела Лыску. Арсей остался в поле. Он смотрел, как люди ловили и уводили своих коров, и душа его наполнялась радостью. Арсей видел, как шаг за шагом — пока еще медленно — к людям возвращается их былая жизнь.

Матвей Сидорович снял шапку, оттянул подкладку и бережно извлек два письма.

— Это тебе, Арсей Васильич, от председателя колхоза «Маяк», — сказал он, подавая конверт. — В этом колхозе наши коровы сохранялись. А председателя зовут товарищем Кузнецовым. По правде сказать, хороший товарищ, дай бог ему здоровья!

Арсей разорвал конверт и достал четвертушку бумаги.

— А это, — подал Матвей Сидорович другое письмо, — из райкома. Нарочный передал. Он, значит, нарочный-то, на мотоцикле ехал. Нагнал нас, остановился, дал мне папироску «Казбек», — ласковый такой паренек. Расспросил, кто мы, откуда. Пошутил над нами: «Я, — говорит, — через полчаса чаек в Зеленой Балке попивать буду, а вы, — говорит, — со своими телятками и полверсты за то время не сделаете». Я ему на это заметил по старой пословице: «Тише едешь — дальше будешь». И так оно вышло. Дождь-то его на дороге прихватил, и мотоцикла, значит, в грязи забуксовала. Нагнали мы его в десяти верстах отсюдова. Сидит на краю большака подле своей мотоциклы и папиросы курит. Извинения попросил, честь по чести, и велел тебе этот пакет передать. Потому как не надеялся на свою мотоциклу…

Кузнецов писал, что за коровами трудно было ухаживать: мало было кормов. Может, поэтому многие из них оказались яловыми. Одна пала. О расходах, произведенных на содержание коров, просил не беспокоиться: колхозники, узнав от Матвея Сидоровича о судьбе Зеленой Балки, взяли эти расходы на себя. Они решили послать в подарок Зеленой Балке десять породистых телок и бычка на развод. В конце письма Кузнецов передавал председателю Зеленой Балки братский привет и пожелание поскорее восстановить разрушенное хозяйство.

Арсей спрятал письмо.

— Чья же корова пала? — спросил он Матвея Сидоровича.

Но тут он увидел семью Обуховых и все понял. Анна Сергеевна, Вера, Григорий, Прохор и маленькие девочки Маня и Поля — все они с грустью и завистью смотрели, как люди уводили своих коров.

Арсей выслушал рассказ Матвея Сидоровича, как на другой день после пригона в колхоз «Маяк» корова Обуховых занемогла и на пятый день околела. Он думал: «Как и где они приобретут себе другую корову, кто поможет им?» Внезапно его осенила простая мысль: «Конечно, это сделает колхоз. Кто же, как не колхоз, поможет крестьянину в беде?»

— А скажи-ка, Матвей Сидорыч, — спросил Арсей, — ты знаешь этих двухлеток, которых нам подарил «Маяк»?

— Как же? Они все меченые.

— Хорошие?

— Вроде подходящие. На следующий год будут коровами.

Арсей взял колхозника за борт пиджака.

— Надо поймать одну… Понимаешь?

— Понимаю, Арсей Васильич.

— Сделай это.

— Слушаю.

— Только самую хорошую.

— Слушаю, — повторил еще раз Матвей Сидорович и с юношеской живостью побежал в середину стада.

Матвей Сидорович давно высмотрел крупную телку — рыжую, с красноватым оттенком, со звездой на лбу. Он без труда поймал ее и подвел к Арсею.

Арсей повел телку к Анне Сергеевне. Телка шла послушно, слегка помахивая головой. Шея ее была перевязана лентой с красными буквами: «Маяк». Матвей Сидорович шел сзади и говорил:

— Ну-ну, иди, не балуй. Смени горе на радость. И будь здорова в семье солдата.

Арсей передал веревку Анне Сергеевне и сказал:

— Возьми от колхоза. Возьми и не убивайся.

Анна Сергеевна посмотрела на Арсея глазами, полными слез.

— Мама, это нам взамен Чернушки! — воскликнула Маня и от радости захлопала в ладоши.

— Нам? — тихо спросила Анна Сергеевна. — Неужто нам?