Большая Полянка. Прогулки по старой Москве - [26]

С парашютной вышкой совмещен был так называемый «спиральный спуск» – по нему съезжали вниз на специальных ковриках.

– Вот если бы вы видели, как я падал со спирального спуска в Парке культуры и отдыха! – хвастался фоторепортер Меньшов из уже упомянутого «Золотого теленка».

Имелись и мирные аттракционы. Например, «Параболоид чудес» – быстро вращающийся шар. В нем создавалась невесомость, и люди стояли на стенах головами друг к другу. Или «Летающие люди» – он имитировал «мертвую петлю» на самолете.

Не забыли и программу краеведческую. То есть экскурсии по парку, по Москве-реке на катерочках, загородные вылазки и подъемы на так называемые «краеведческие вышки». Любопытствующие забирались вверх по лестнице, а там маститые историки, цвет творческой интеллигенции, показывали Кремль, место, где строится Дворец Советов, и тыкали указочкой в ту сторону, где находилась родная деревня гостей.

Устраивали карнавалы с лозунгами «Скучать публично – неприлично», «Забудь о скуке, всяк сюда входящий», «На карнавале нет одиночек» и «Каждый знаком с каждым».

Задачи перед здешними массовиками ставились вполне ответственные. Следовало изобрести новые досуговые формы, которые, во-первых, были бы предельно идеологизированными, во-вторых, не поощряли бы так называемые вредные привычки (пьянство, например), а в-третьих (и, пожалуй, это главное), полностью отвергали бы мировой (а значит, буржуазный) опыт.

Издавалось множество различных книг и методичек, разъясняющих клубным работникам, как именно нужно решать подобные задачи. Примеры приводились более чем странные. Вот, например, жанр скетча, то есть небольшой и живой эстрадной сценки. В первую очередь, конечно же, опровергался заграничный скетч: «Американцы довели формы скэтча до совершенно дикого тупика, в погоне за все более оригинальными возможностями… Конечно, и намека на подобное безобразие не должно быть на нашей эстраде».

А дальше – образец для подражания: «Советский скэтч очень весомо и ловко может в пятиминутной сценке разрешить и политическую тему, примером чего является типичный скэтч „Советская репка“. Посреди сцены на грядке (обыкновенная низкая ширма или ящик) растет советская репка – большой красноармейский шлем-буденовка, концом кверху. Буржуй пытается вытащить репку, ничего не выходит. С танцем и куплетами он призывает белогвардейца. Они тянут вдвоем, потом зовут польского пана и т. п. В конце концов вызывают какого-нибудь английского министра. Общее напряжение и – ух! шлем-репка вскакивает, оказывается красноармейцем с винтовкой. Все разбегаются».

Даже танцы в новых клубах требовались новые. К примеру, вот такие: «Один из танцев – „труба“ начинает внедряться в рабочую окраину (в то время улица Лесная была именно такой окраиной – АМ). Этот организованный самими ребятами танец характерен тем, что проводит путем импровизации все этапы постройки заводской трубы. Вальсирующие парочки под дробь чечетки и ритмичный стук каблуков (подражание стуку молотков) становятся постепенно в таком порядке, что получается вереница – форма конуса. Последняя парочка производит эффект тем, что зажигает фейерверк, и расходящиеся с живого конуса струйки дыма производят впечатление настоящей заводской трубы».

Но главная цель, которую преследовали культработники, конечно, заключалась в том, чтобы разрушить традиции досуга мира старого и заменить их вновь изобретенными.

Изобретателей хватало. Как, впрочем, и изобретений. Вот, например, одно из них – «машинная инсценировка». Они строились, как сообщало руководство по досугу тех времен, «на имитации работы машины, парового молота, поезда. Под музыку и счет „живая машина“ работает, причем каждый участник ее или индивидуально или в группе изображает отдельную часть механизма (регулятор, поршни, рычаги, маховики, шатуны, колесо, донки, молот, наковальню и т.д.) … Машинная инсценировка сопровождается коллективной декламацией производственных стихотворений, четкими выкриками, в промежутках – счетом».

Практиковались и так называемые новые танцы. Вместо устаревших польки и мазурки вводили танцы коллективные, свободные от пластики и хореографии, как от вещей, для пролетария вредных. Вот схема одного из танцев:

«1. Марш свободный.

2. Марш на прямых ногах, руки за спину…

3. Руки в сторону, скачки с согнутыми коленями.

4. Марш; руки к плечам, вытягивание рук вверх…

5. Руки на бедрах; нагибание туловища направо и налево.

6. За руки с соседом; галоп бегом.

7. Руки за голову, марш задом».

Для повышения сознательности практиковалась и так называемая «игра в лозунги». Правила были такие. Один из играющих уходит в соседнюю комнату. Остальные загадывают какую-нибудь политически корректную речевку и распределяют между собой ее слова. После этого входит водящий, и участники по знаку, данному руководителем, «в один дух» произносят слова лозунга. Разумеется, каждый свое.

Задача же ведущего – как-нибудь разобраться в этом шуме и реконструировать задуманный рабочими товарищами лозунг.

* * *

Культура, а также и отдых не могли находиться в отрыве от социума. Особенно в то веселое и опасное время. Поэты слагали стихи в память о посещении парка отцом всех времен и народов: