Большая Ордынка - [8]

— Что вы волнуетесь? Нормальная девчонка, как и все, не хуже и не лучше других. Замуж собралась.

— Как замуж?! За кого?

— Да я не знаю.

И стало мне обидно, что я, принявшая участие в ее судьбе, узнаю об этом от других.

— Леночка, почему ты так неоткровенна со мной? Говорят, ты собираешься замуж?

— Собираюсь. Ну и что?

— Обидно, что я узнаю об этом последняя.

— Ничего обидного нет. Вот когда бы все вышло, я бы рассказала.

— Ты говорила, что для тебя самое главное в жизни учиться. Зачем торопиться замуж?

— Хочу быть независимой. Нужен же мне угол в Москве, не вечно торчать у вас?

— Ты и так, по-моему, независима более чем следует. Так вот, пригласи, пожалуйста, своего жениха, познакомь со мной. Пусть он знает, что у тебя есть дом и я.

— Хорошо, хорошо.

Время идет, она его не приглашает. Больше стала дома сидеть. Не вижу, чтобы занималась, все прислушивается к телефону, видно, ждет звонка. Наконец дождалась. Слышу кричит:

— Ты так просто от меня не отделаешься! Возьму да и выброшусь с седьмого этажа. Тогда будешь знать! — И кинула трубку.

Я не выдержала:

— Леночка, прости, но я слышала по телефону твои угрозы, что там у вас происходит?

— Ха, ха, ха… Вы испугались? Да ничего подобного я и не думаю, просто так. Решила припугнуть. Хотя мне на него уже наплевать. Мне он совершенно не нравится. Вы были абсолютно правы. Зачем мне замуж? Что мне у вас плохо? Очень даже хорошо!

Ну, думаю, миновало, слава богу. Надо ее как-нибудь отвлечь, а там скоро занятия на курсах. Решила, вывезу девочку в «свет». Есть у меня друзья в академических кругах, стала брать ее с собой в гости. Общее мнение — самоуверенна, провинциальна, но занятна. А Леночка поездила, поездила со мной и говорит:

— Хватит. Надоели мне ваши друзья, скучно у них. С вами мне гораздо интереснее.

Кому же не приятно услышать такое мнение о себе, хотя я и очень ценю общество этих людей.

Теперь по вечерам Леночка посещает курсы. Составила себе расписание занятий, повесила на стенку. Нанесла книг, сидит, читает, конспектирует. Наконец начала заниматься.

Однажды возвращается продрогшая, замерзшая, рассказывает, как всех погнали на этюды, работали где-то под Москвой, писали, писали, а теперь все простудятся. Но ее этюд будто бы очень хвалили.

— Принесла бы показать, мне очень интересно.

— Нет, у нас их забирают, нам не дают.

В другой раз говорит мне:

— Вот мама денег не шлет, а мне надо платить за курсы, не знаю, как быть. Это безобразие! Я же просила ее прислать.

— Не волнуйся, может быть, у них сейчас нет. Я за тебя уплачу.

— Вот еще! Мало вам со мной забот, еще платить за мои курсы вы должны. Удивляюсь, о чем думает мама?

— Пожалуйста, не удивляйся. Сколько надо уплатить?

— Двадцать пять рублей.

— За месяц? Почему так дорого?

— Что же вы думали в год?

— Но почему так дорого? Государственные курсы при институте? Что-то очень странно.

— Ну я там не знаю, может быть какие-то махинации, вы же знаете, что они есть. Во всяком случае, нам сказали так.

— Ну, хорошо. — Даю деньги.

Продолжает без спросу надевать мои вещи, я этого не терплю, но замечания, никакие просьбы не действуют. Если не поймана с поличным, каждый раз отказывается, говорит, что не надевала, что я все придумываю.

Утомляли бесконечные телефонные звонки. Иногда не хватало сил и нервов отвечать, что ее нет, объяснять, что будет тогда-то. Мне звонит довольно много народу, но тут — не успеваешь поворачиваться. Приходилось иногда выключать телефон. Но как она была недовольна!

Раздражала меня ее необязательность, попросишь что-то сделать, никогда не откажет. Но ничего и не сделает. Забывает. Потом извиняется, мило улыбнется, и так без конца.

Мать присылает ей пятьдесят рублей:

— Вот, вы платили за курсы, возьмите.

Говорю:

— Оставь себе, у тебя нет туфель, купи.

— Нет, нет, мне неудобно.

— Очень удобно, бери.

— Спасибо, спасибо.

Туфель не покупает. Спрашиваю:

— Леночка, почему ты до сих пор не купила себе туфли?

— Я истратила деньги.

— На что же?

— Было рождение у одной девочки, надо было купить подарок.

— Подарок? За пятьдесят рублей? Мама тебе присылает из последних денег…

— Но это же вы дали деньги. А потом, совсем не на подарок. Просто мы зашли в кафе.

— С кем зашли в кафе?

— Целой компанией с наших курсов.

— И ты должна была за всех платить? Почему?

— Ни у кого не было денег, не могла же я не заплатить, когда у меня полная сумка.

Беру свое замшевое пальто, обнаруживаю, что пуговица вырвана с мясом.

— Лена, ты опять надевала пальто, я же просила тебя этого не делать.

— Что вы все выдумываете?

— Ну, как же?! Видишь, пуговица вырвана. Могла бы хоть пришить, дай мне ее сюда.

— Я ее потеряла.

— Знаешь, что? Все это мне не нравится.

— Я не знала, что вы такая мелочная, не волнуйтесь, я видела в комиссионном точно такое пальто.

— И что же из этого, что ты видела? Собираешься мне его купить?

— Не иронизируйте. Просто я возьму его примерить, отрежу бритвой пуговицу и вам пришью.

— Ты с ума сошла! Я запрещаю тебе это делать.

— Но за одну эту несчастную пуговицу вы сто лет будете меня попрекать.

— Не буду.

Все эти ее проделки становились нестерпимы. Тут еще случай. Обычная моя привычка, придя домой, почистить обувь, вытереть подошвы влажной тряпочкой, и только после этого спрятать. Вдруг замечаю, сапоги мои стоят в шкафу грязные. Думаю, неужели я забыла их почистить? Не может быть. Один раз, другой, странно… Спрашиваю Леночку: