Большая Ордынка - [10]

— Действительно, наверное, вы правы, талантлива.

Думаю, надежды мои оправдались. С этим чувством возвращаюсь домой.

Встречает меня Леночка.

— Какая же ты у меня умница! Но почему такая невеселая?

— Все хорошо. Только очень рано надо вставать.

Институт ее действительно далеко, с двумя пересадками, полтора часа в одну сторону.

— Но вы, пожалуйста, не волнуйтесь, я очень довольна. Не жалейте меня, я втянусь.

Мы отпраздновали ее поступление. Началась трудовая жизнь, я в институт, она в институт.

Как-то вечером лифтерша мне говорит:

— Должна вас огорчить. Не ходит ваша Леночка в институт. Вы на работу, а она обратно домой.

Думаю, в чем дело? Обращаюсь к ней:

— Леночка, хочу поехать к тебе в полиграфический, узнать, как там у тебя дела.

— Зачем это вам нужно? У меня все хорошо. Хотите поставить меня в дурацкое положение? Подумают, что за мной влиятельные тетеньки и дяденьки. Прошу вас ни во что не вмешиваться. Я же поступала без вашей протекции.

— И все-таки я поеду.

Утром просыпаюсь, Леночки нет. На столе записка:

«Все зачеты у меня сданы, хочу повидать маму».

Значит, быстро, быстро свои вещички собрала и уехала. Перед самой сессией? Что-то невероятное.

Еду в институт. В деканате говорят:

— Такой студентки у нас не числится. Ничего не знаем. В списках такой студентки нет. Экзаменов не сдавала.

— Ну как же, она целую зиму занималась на подготовительных курсах.

Проверяют в архиве списки, ее там нет. Сотрудница деканата меня успокаивает:

— У нас бывают такие случаи. Не поступят, провалятся, стесняются и обманывают. Родители к нам приходят выяснять. Дети им наплетут, и вот так же получается, как у вас.

Возвращаюсь домой абсолютно разбитая. Что делать? Надо немедленно звонить родителям Лены, сообщить, чтобы они знали все. Больше года потеряно. И в каком я дурацком положении. Значит, все это время разыгрывалась комедия. Состояние мое было отвратительным. И все же у меня хватило сил съездить в тот, ее первый институт. Текстильный. Выясняю, что и там она никакого заявления не подавала, а следовательно, и никаких портретов не рисовала. Все было розыгрышем, все…

Когда я думаю теперь об этой истории, то Леночку при всем ее вранье оправдывает то, что в поведении ее ведь никакой корысти не было. Она обворовывала только себя. И это примиряет меня мысленно с ней. К тому же, именно она, Леночка, мне помогла понять, что одиночество не так уж плохо. И лучше остаться одной, чем иметь рядом такое юное, но совершенно непонятное существо.

2. Леша

Мне кажется, что тетушка моя с этой своей Леночкой совсем спятила. Может только об одном этом говорить и без конца говорить. И ко мне вдруг прониклась такой нежностью. Все приглашает. А я заранее знаю — придешь, так она только об одном. И надоело мне это до черта. Сама виновата, нечего было связываться. Я ей сразу, как только увидел Ленку, сказал: «Не будет она учиться, не для того приехала». Как она еще тогда возмутилась, чуть из своей квартиры меня не выгнала. Ну, а сейчас — «Леша, Леша!» — как будто я главный механик по ее печалям. Ей грустно, а я должен ее утешать.

Тетушка моя ведь страшная эгоистка. Это и в семье у меня все отлично знают. В жизни ей, надо сказать, повезло, мой дядька, женившись на ней, всем ее обеспечил. Квартиру огромную оставил, сама деньги большие зарабатывает. Привыкла, чтобы вокруг нее все вертелись: «Ах, Татьяна Павловна, Татьяна Павловна». Мой дядя при жизни тоже, конечно, ей потакал. Ну, так и сохранилось это.

Женщина она в общем очень практичная, я до сих пор забыть ей не могу, как однажды позвонил и говорю:

— Тетя Таня, дайте взаймы четыреста рублей, дубленку продают, очень хочу купить.

Но она мне:

— Я денег не одалживаю тем, кто не отдает долги.

Видали! Я действительно года два тому назад взял у нее сто рублей, и как-то все не получалось отдать. То денег не было, то еще что-нибудь… Могла бы и забыть, ах ты, черепаха, столько у тебя денег, племяннику не можешь на дубленку одолжить, долг сто лет помнишь. Ну, а с Ленкой зато просчиталась она, и, может, этот просчет у нее первый раз в жизни получился. Так ей и надо!

Она очень умела свои дела делать. Всегда понимала, что к чему, в этом ей отказать нельзя. Интересно, кому она нужна будет, когда вообще на пенсию выйдет?.. Сто двадцать рэ, и все. Плюс, разумеется, сбережения, а сбережения немалые. Жадная как черт.

Но Ленка ей дала прикурить. Она до сих пор еще расхлебывает. Мне тут жаловалась на днях, что Ленка повсюду растыкала, запрятала квитанции на междугородные переговоры. Из ее квартиры звонила туда-сюда, во все города своим хахалям — в Тбилиси, Ригу. Даже в Париж талон за разговор тетушка нашла. Видали? Триста рублей вместе с пенями уплатила. Телефон у нее выключали, квитанции разыскать не могла. Ну и смех!

Денег ведь она на нее потратила немало, тоже, наверное расстраивается. Надо сказать, что тетушка моя хоть прижимистая, но на Ленку не жалела и все потому, что рассматривала ее как предмет в своем доме. Вещи у тетки очень неплохие, мебель и все другое. Ну, вот и Ленка в ее доме вроде мебели — должна была быть прилично одета.

Она думала, будет Леночка рядом, нарядит она ее, и это вроде ей тоже молодости придаст. Сама станет попривлекательнее. А в результате состарилась за это время так, что ее узнать нельзя. Конечно, даже иногда жалко ее бывает, уж как я ни забронирован от всякой такой чувствительности, все равно.