Большая Книга. Том 1. Имперский сирота - [120]

Албена

(Из более поздних записей Яса)

…И партэлита решила отдать все путевки гоям:

Учителям, врачам, инженерам и прочим советским изгоям.

К интуристам в СССР относились очень системно.

Перед поездкой собрали всех зале с римским шторами, где тетя Лена

Рассказала нам, как вести себя, с кем общаться, каков должен быть облик

У строителей социализма, дорвавшихся до буржуазных помоек.

Уже была перестройка, все проходило с юмором, впрочем.

Лишь призывали не злоупотреблять, и в отель возвращаться не утром, а максимум ранней ночью.

А еще нам выдали памятку, Questions and Answers,

Чтобы легче было гнуть линию партии в беседе с чужим иностранцем.

Мне запомнилась оккупация Афганистана оттуда,

Они сами нас попросили ввести армейское чудо.

Мы ввели, как обычно, без смазки по самые гланды,

И советским раствором Люголя выводим сейчас у них банды.

В Москве нас, интуристов, направили прямо в «Космос» –

Древко флага социализма, в чьей победе не остается вопросов

После суток там проживания. Я тогда впервые увидел

Раковину со столешницей от стены до стены в ее нежурнальном виде.

В лобби там продавали матрешки, икру, игрушки из трикотажа.

И меня поразили низкие цены и отсутствие ажиотажа.

Я побежал в свой номер, взять три рубля на покупки,

Но мама сказала, что это за доллары. И мы посмеялись их шутке.

Из Москвы мы ехали в поезде, через Румынию до самой Варны.

А Чернобыль был справа по борту, километров сто, не меньше, полный урановой праны,

Не опасной, далекой, зря волновались партийные бонзы.

А в полях Румынии у меня впервые возникли к социализму вопросы.

В восемьдесят шестом селяне-цыгане там выживали.

Это было так не похоже на образ румяной крестьянки на сеновале,

Который я наблюдал на обложке в одноименном журнале,

Что возникло чувство, что снимают фильм и тебя разыграли.

Драные кофты, в них сопливые, грязные дети.

Я не ездил в деревни под Алма-Атой, я жил на другой планете,

Где дворцы пионеров, санатории их же, и пламя

Огня вечного в парке, и молочный коктейль по десять копеек в стакане.

Но Румыния кончилась, наступило утро туриста,

В Варне нас погрузили в хороший автобус, который довольно быстро

Нас довез до Албены, по болгарским меркам дорогого курорта.

Свитера, кроссовки и лимонад там были высшего сорта.

***

В Москве они с мамой были уже не одни. Еще на выходе из самолета, с которым им тоже повезло – в Москву летали только новые пузатые аэробусы Ил-86 – Яс с мамой познакомились с точно такой же парой, как они, Андреем и его матерью Ириной («везет мне на Андреев»,– подумал Яс). И сын, и мать сразу же очень понравились и Ясу, и Людмиле. Андрей был старше него года на полтора-два, но так было даже лучше. «Намного интересней, чем с салагой», – удовлетворенно думал Яс, незаметно разглядывая своего нового товарища по путешествию. По дороге в гостиницу они разговорились. Выяснилось, что для Андрея это уже не первая поездка за границу – целый год он с мамой и папой жил в каком-то Кувейте. Отец его там работал кем-то, Яс так до конца и не разобрался. Он и не слышал никогда про такую страну. У Андрюшки были модные кроссовки, а еще была игра, которой Яс тоже никогда до этого не видел: на жидкокристаллическом экране Волк из «Ну погоди» собирал электронные яйца, падающие с четырех лотков. Цифровая эра только-только начала проникать в советские детские игрушки, и поэтому они все еще были доступны очень немногим избранным. Видя его горящие, как елочная гирлянда глаза, Андрей, конечно же, дал ему сыграть. И на ближайшие полчаса мир полностью потерял Яса. Виртуальные куриные яйца были намного интереснее настоящих.

В Москве, правда, они разделились. У Ирины были тут какие-то родственники, к которым она с Андрюшкой и поехали, а мама с Ясом решили остаться в гостинице. Тем более, что такого, как в «Космосе» гостиничного шика до этого и Людмила тоже никогда не видела.

Идеологи, конечно, не зря ели свой хлеб. Даже после всего лишь суток, проведенных в такой гостинице, чувство патриотизма у советского туриста должно было зашкаливать перед поездкой в любом направлении. А во время самой поездки по коварному зарубежью – отсутствовать чувство неполноценности перед чуждым советскому человеку западным строем. «Космос», построенный в 1980 году к московской Олимпиаде, был уникальным зданием по любым, даже самым взыскательным стандартам. 25 этажей, изогнутых в красивую огромную дугу, огромный, как стадион ресторан, просторная площадь перед гостиницей с широкой эстакадой, ведущей ко главному входу украсили бы любой город мира, будь то Нью-Йорк или Париж. На стоянке у входа стояли иномарки, из которых Яс знал только «Мерседес». Он отличался от «Волг» и «Жигулей», во множестве окружавших его так же, как отличается, наверное, ангел, спустившийся с небес, от обычного человека. По крайней мере, именно такое сравнение пришло в голову Ясу. До этого момента для него и нечасто встречающаяся в Алма-Ате «Волга» была апогеем инженерной мысли, а теперь, рассматривая по-немецки тщательно подогнанные детали из материалов люкс-класса, Яс понимал, как мало еще он знает об этом мире. А когда руководитель группы дала им с мамой вместо ключа пластмассовую карточку от двери номера, изумление Яса уперлось в крайнюю правую отметку. В самом деле, не будешь же ты в космическом корабле удивляться каждому новому астероиду в иллюминаторе? Все они, вместе со всем остальной далекой галактической звездной пылью, превращаются для тебя в одну совершенно новую реальность, где изумление достигает своего абсолюта, и сильнее изумиться просто некуда. После ужина, который Яс проглотил совершенно автоматически, размышляя о новой московской галактике, они с мамой решили вернуться в номер и перед прогулкой немного насладиться роскошью космического во всех смыслах интерьера. А вернувшись, решили уже никуда не ходить, тем более, что разница в три часа по сравнению с Алма-Атой давала о себе знать, и глаза Яса начинали понемногу соловеть. Широкая удобная кровать тоже была как будто для космонавтов. Забравшись на нее, Яс не мог больше оторвать головы от нетолстой и прямоугольной подушки – на таких еще Яс не спал. У них дома и у всех бабушек подушки были квадратными, довольно большими и, если их сжать, можно было услышать сдобный хруст птичьих перьев внутри. Так же точно хрустел таракан, когда его придавливали газетой на полу, и поэтому Ясу этот звук не очень нравился. А здесь содержимое подушки было полностью однородным и не издавало никаких звуков вообще. Но не только кровать держала изумление Яса на максимуме, взять, например, окно в номере! Большое, металлическое, во всю стену, совсем рядом с кроватью. Из него, в красных лучах склоняющегося к горизонту солнца, был виден вход на ВДНХ, где Яс был в прошлый свой визит с дедом и Аллочкой, а также Останкинская башня и высокая, выше гостиницы, стела со взмывающей к небу алюминиевой шишкой космической ракеты. Зачем и куда идти из такой красоты? Яс включил светильник и потянулся за книгой. Светильник был встроен в спинку кровати и проходил по всей ширине. А еще в туда были встроены электронные часы с будильником.