Большая интрига - [37]

Немного отстранившись от нее, он сказал:

— До скорого, Луиза! Пойду повидаюсь с Мари.

И, едва переступив порог, он тут же забыл о ней, хотя его пальцы хранили запах духов, которыми молодая женщина просто поливала себя, воображая, что так она будет более желанной.

Подойдя к двери Мари, Реджинальд резко постучал. В ответ он услышал ее голос:

— Кто там?

— Это я, Реджинальд, — быстро ответил он. — Вы еще не готовы?

— Почти.

— Могу я видеть вас?

— Пожалуйста, если вы так торопитесь.

Повернув ключ в двери, он вошел.

Сидя перед зеркалом, Мари занималась своим туалетом. Она не успела надеть свое траурное платье и сидела просто в рубашке на бретельках, обнажающих ее ровную, немного полную спину, блестящую, как перламутр. В изгибах ее рук образовались маленькие складки, впрочем, очень милые. Она сидела к нему спиной и, взглянув на его отражение в зеркале, спросила не выпуская из рук румян:

— Что случилось, шевалье? Вы в таком нервном состоянии!

— Я восхищаюсь вашим спокойствием, Мари, в такой день!

— Произойдет то, что и должно произойти, шевалье, — ответила она. — Когда я сегодня вставала тоже находилась в крайнем беспокойстве, но я переборола себя. В конце концов, Высший Совет должен войти в мое положение.

Он подошел к ней. Она продолжала свою работу: подкрасила ресницы и отогнула их вверх, напудрила щеки и подкрасила губы. Казалось, она не обращает на него никакого внимания и ведет себя так, словно рядом с ней стоял не Мобрей, а Луиза.

Шотландец почувствовал себя слегка задетым. Глядя на ее плечо девственной белизны, на котором едва держалась бретелька рубашки, он вспомнил тот день, когда впервые увидел Мари. Она только что была в объятиях Ля Пьеррьера и полуодетая отдыхала в гамаке. Ему нужно было только протянуть руку, чтобы схватить ее, все еще разгоряченную после объятий человека, исполняющего обязанности губернатора.

Кожа ее была словно шелк телесного цвета. Эта зрелая женщина показалась ему более соблазнительной, чем юная Луиза. Он слегка повернулся, чтобы лучше разглядеть ее в зеркале. Он увидел ее великолепную пышную грудь, шею без единой морщинки, высокую и крепкую, и его охватило страстное желание.

— Могу ли я быть чем-нибудь вам полезен? — спросил он проникновенным голосом, которым говорил редко, только в случаях, когда у него возникало желание или сильное волнение.

— Я не понимаю вас, Реджинальд, — ответила она спокойно. — Вы входите ко мне весь взвинченный, почти потрясенный, и спрашиваете, какую услугу вы можете мне оказать. Ведь вас привело сюда какое-то срочное и важное дело, не так ли?

— Я хотел бы узнать, — ответил он, немного смешавшись, — хорошо ли вы запомнили все то, что мы вчера решили.

— Абсолютно все. Я ничего не забыла и полагаю, что буду хорошо выглядеть перед всеми этими старыми господами.

— Без всякого сомнения, — подтвердил он, смеясь. — Если бы они увидели вас сейчас, то, безусловно, каждый из них в отдельности согласился бы на все, что вы ни пожелаете, и даже на большее.

— Спасибо, — ответила она. — А теперь будьте так любезны позвать Луизу, чтобы она помогла мне надеть вуаль.

Не ответив ничего и не выполняя ее просьбу, Реджинальд кончиками пальцев провел по соблазнительному плечу Мари. Он ожидал, что она вздрогнет, но она словно ничего не чувствовала и, как бы не догадываясь о его намерениях, спросила:

— В чем дело, Реджинальд?

Осмелев, он положил на плечо ладонь и стал его гладить. Она повернулась и подняла на него удивленные глаза. На ее лице он прочел некоторое неодобрение. Медленно покачав головой, она сказала:

— Прошу вас, Реджинальд! О чем вы думаете в такой момент!

— Извините меня, — сказал он взволнованным тоном. — Я вновь вижу… Да, да, я вновь увидел себя здесь, на этом самом месте, вместе с вами. Это было так чудесно, так приятно, что я не смог устоять. Соблазн…

Мари не стала настаивать. Казалось, что у нее были другие дела, и ей было не до возражений. Ей некогда было терять время на разговор с шотландцем. Он воспользовался этим.

Подкрасив губы, Мари настойчиво повторила:

— Ну же, Реджинальд! Сделайте то, о чем я вас просила: пойдите за Луизой. Вы теряете время!

Он сделал шаг назад и проговорил с чувством:

— Надеюсь, Мари; что между нами нет секретов, не правда ли?

На этот раз она вздрогнула, столько тайного смысла было в этом вопросе.

— Какие секреты могут быть между нами?

— Вы что-то скрываете от меня, Мари, — ответил он.

Она рассмеялась и спросила:

— Что же, Боже мой? Что я могу скрывать от вас, Реджинальд?

Их взгляды встретились. Они смотрели, не отрываясь, друг на друга. Взгляд Мобрея был изучающим и жестким. Взгляд Мари — недоверчивым и менее уверенным.

— Мерри Рулз виделся с вами этой ночью, — бросил он.

Мари сделала удивленное лицо:

— Кто это вам сказал, шевалье?

— Я сам это слышал. Почему вы мне ничего не сказали?

— Не знаю.

И она не лгала, потому что не задавалась вопросом, надо ли рассказывать шотландцу об этом ночном визите. И не то, чтобы она забыла это сделать или просто скрыла от него визит, или делала из этого какую-нибудь тайну. Она об этом не подумала, так как не придавала значения ночному визиту, а потому и не сообщила о нем своему доверенному лицу и советнику.