Большая игра - [58]

Не обошлось и без ошибок. Несмотря на нашу со Скобелевым разведку и подробный доклад, что дорога не годится для крупного отряда в виду отсутствия достаточного числа колодцев, из Красноводска выдвинулся полковник Маркозов. В его подчинении находилось около двух тысяч человек.

Естественно, я не помнил, имелся ли в знакомой мне истории подобный момент. И все же странно, что Кауфман приказал Маркозову выступать. Подобное выглядело как авантюра, мы бы прекрасно справились и без этих сил.

Маркозову предстояло пройти почти восемьсот верст по пескам. Единственное, что как-то оправдывало подобное решение, заключалось в том, что сейчас конец февраля и имеется некоторый шанс пересечь пустыню до наступления жары. Но лишь в том случае, если не встретить сопротивления.

По общим оценкам выходило, что в составе всех четырех отрядов насчитывается четырнадцать тысяч человек, 58 орудий и почти шесть тысяч лошадей. Но еще больше было верблюдов, которых приспособили для переноски грузов. Кауфман потратил огромные средства, наняв двадцать тысяч животных и их погонщиков. Хозяину верблюда платили 12 рублей в месяц, с тем условием, что за каждое павшее животное компенсация составит 50 рублей.

Контрольным сроком для сбора всех подразделений у Хивы назначили 25 июня 1873 г.

В Ташкенте отслужили торжественный молебен. Звонили колокола. С главной площади доносились бравые звуки марша. Жители города высыпали на улицы, провожая отряд. Русская часть населения полностью поддерживала происходящее. Мусульмане разделились. Часть из них не испытывала к хивинцам добрых чувств и потому желала нам всяческих успехов. Но другая половина вовсе не горела радостью от того, что неверные идут покорять братьев-мусульман.

— Ишь ты, хорек, нахмурился! — штабс-ротмистр Егоров заметил несколько недовольных лиц в толпе вдоль дороги, схватился за плетку и привстал в стременах, показывая, что готов пустить ее в ход. Толпа подалась назад.

— Осади, Егор, — я придержал товарища за руку. Егоров был славным гусаром, смелым и решительным, но явно не понимал, что с людьми надо общаться не только с позиции силы, но и доброты.

Пели полковые горнисты, ржали кони. Детишки в восторге свистели и бежали за нами вдоль дороги.

По обычаю, гусары Смерти вновь двигались в авангарде Ташкентского отряда. Авангард возглавил генерал-майор Бардовский Николай Федорович. Год назад ему исполнилось сорок лет, он был небольшого роста, начал лысеть, но зато отрастил себе шикарную бороду и усы — а в Средней Азии такие вещи вызывали уважение.

При Бардовском состоял ряд офицеров, включая нашего командира князя Ухтомского, полковника Шауфуса и полковника Леонтьева.

Сырдарью отряд пересек на переправе в Чиназе. Хорошо знакомая дорога шла на юг, к Самарканду. Все было обговорено заранее, каждый шаг наступающего отряда разбирали по картам, планируя переходы от колодца к колодцу, учитывая караванные тропы, погоду, рельеф местности и еще кучу различных деталей.

Основные трудности лежали впереди, а пока тракт довел нас до Джизака.

Авангард задержался в городе на сутки, дожидаясь подхода растянувшихся основных сил. Генерал Бардовский обходил отряд два раза в сутки, утром и вечером, проверяя вверенных ему людей, их боевой дух, настроение, обеспечение питанием и состояние здоровья. Доходило и до мелочной опеки. Например, он приказал Александрийским гусарам тщательней следить за лошадьми. Как будто мы, кавалеристы, для которых конь являлся не только средством, чтобы побеждать, но и верным другом, не знали подобных вещей!

И все же мне Бардовский нравился. Генерал показал себя энергичным, вдумчивым и смелым человеком, а больше от него и не требовалось.

После Джизака хорошая дорога закончились. На запад двинулись по караванным тропам, имея по левую руку хребты Букан-Тау. Отрезок пути вдоль хребта казался относительно удобным, хотя скорость наша снизилась.

Колодцы, родники и ручьи попадались с завидной частотой, никто не испытывал жажды. Рядом с водой постоянно кочевали племена. У них по совершенно бросовым ценам можно было купить барашка, свежих лепёшек или сушёных фруктов. Кауфман в отдельном приказе категорически запретил грабежи по эту сторону Амударьи. Солдатам, желавшим как-то улучшить свое питание, приходилось платить. Хотя, никто особо и не жаловался. Провианта пока что было вдоволь, и никто не собирался умирать на казенных харчах.

Северный склон Букан-Тау выглядел протяженным и пологим, покрытый кустарником и редкими арчевыми лесами. Не так давно, на противоположной стороне хребта, на Зерабулакских высотах произошло сражение, в котором гусары Смерти взяли в плен эмира Бухары. Хорошее было время! Все мы надеялись, что и нынешняя кампания даст шанс себя проявить.

Путь напрямую через Каракумы выглядел более коротким, но вместе с тем и трудным. Дальняя дорога вела через Самарканд, Бухару, с выходом к берегу Амударьи и спуск по реке к Хиве. Такой маршрут казался безопасным, но и времени на его преодоления требовалось значительно больше. Так что нас ждал быстрый — относительно быстрый — марш по пескам Каракумов.

Чем дальше мы продвигались, тем ниже становился хребет Букан-Тау. Еще три дня и горы превратились в холмы. По ночам еще подмораживало, но каждый новый день казался все теплее, а в полдень, так и вовсе, сильно припекало.