Большая игра - [60]

— Запомните мое слово, Януарий, русские весьма хитрые бестии. Они вытащили из нашего дурака-президента Эндрю Джонсона кругленькую сумму. Президент сменился, но они так провернут дело, что и следующие будут платить. А все почему? Потому что наследник, цесаревич Николай Александрович чертовски обаятельный мистер, который к каждому может найти ключик и подход. Наши против него как младенцы, честное слово! С такими задатками он станет великим государем, и заставит нас платить снова и снова, — добавил он с горечью.

Спутника Скайлера звали Януарий Алоизий Мак-Гахан. В жилах его текла ирландская кровь, хотя он и родился в штате Огайо. Двадцати девяти лет, среднего роста и мускулистого телосложения, с небольшой бородкой и усиками, он являлся корреспондентом газеты «Нью-Йорк Геральд» и ехал в Среднею Азии с заданием написать серию статей о том, как русские завоевывают себе новые земли. Платили ему щедро, и в путешествии он мог ни в чем себе не отказывать — естественно, в разумных пределах.

Проживая в Петербурге и работая на газету, Януарий познакомится с чудесной девушкой. Ее звали Варвара Николаевна Елагина, и сердце Мак-Гахана оказалось безоговорочно покорено ее красотой, тактом, умом и схожими представлениями о жизни. Американец собирался сделать ей предложение, как только закончится вояж в Азию.

Так что Януарий находил в России многое, что ему нравилось и привлекало. Более того, если бы он верил в теорию перерождений, то признал бы, что раньше уже жил в России — так ему здесь все было ясно и понятно на каком-то интуитивном уровне. Да и русский язык он блестяще выучил буквально за полгода.

— Россия живет своим укладом. Она расположена между Европой и Азией и у нее свой менталитет. Тем более, мы не вправе указывать русским, на что тратить заработанные деньги. По-моему, они молодцы, что так выгодно их вложили, — дипломатично заметил Мак-Гахан. Скайлер не особо распространялся, но все указывало на то, что он активно сотрудничает с разведкой САСШ. И в Россию его направили не просто так, а по делу — посмотреть на страну, оценить их армию и экономический потенциал. Так что, особо откровенничать при Томасе не следовало.

— Допустим… Но с чего нам радоваться успехам наших конкурентов?

— А я не радуюсь.

— Но в вашем голосе мне послышалось уважение.

Пожав плечами и показывая, что соотечественник волен думать так, как ему угодно, корреспондент «Геральда» отвернулся и стал смотреть на необъятную Волгу. Здесь, около Саратова, она разлилась широко. От берега до берега было никак не меньше восьми миль, и река ничем не уступала Миссисипи, гордости американцев. По водной глади безостановочно скользили пароходы и рыбацкие лодки. Снизу, немилосердно дымя приземистой трубой, поднимался сухогруз, тащивший за собой баржу с зерном.

Но основное внимание привлекали внушительные опоры, перекрытия и арки возводимого Александровского моста. Мост и в самом деле казался исполинским сооружением. Несмотря на холод, ветер, тучи и сыпавшийся с небес мелкий снег, работа не прекращалась. Конструкции облепили тысячи человеческих фигурок, а небольшие пароходы безостановочно подвозили строительные материалы, которые затем поднимались лебедками наверх. Слышался лязг железа, скрежет пил, удары молота, крики рабочих.

Стоило признать, русские развернулись с размахом, да и полученные от Аляски деньги они потратили с умом. Два берега Волги впервые связали одним мостом. На Земле насчитывалось мало сооружений аналогичного масштаба. Даже суда с высокими мачтами имели возможность проходить под его главным пролетом. И поистине, зрелище внушало уважение.

— Посмотрим, как у них дальше дело пойдет, — Томас сплюнул за борт.

На восточном берегу путешественники дождались, когда выгрузят их багаж, а затем, перекусив в привокзальном буфете блинами с икрой и чаем, вновь заняли места в вагоне первого класса. Мост еще строили, но железную дорогу уже проложили до самого Оренбурга, через бескрайние степи. Еще одно удивительное достижение, учитывая, что строительство начали всего несколько лет назад.

Правда, тут американцам нашлось, чем ответить. И у них имелся свой повод для гордости. И имя ему — Трансконтинентальная железная дорога, которую достроили в 1869 г. Она связала Восточное и Западное побережье и была куда длиннее, чем ее русская версия.

Зимний воздух сверкал от мороза. Первые мили поезд двигался через аккуратные поселки. В основном здесь жили немецкие колонисты, основавшиеся тут во времена Императрицы Екатерины II. Занесенные снегом домики, проносившиеся в окне купе, выглядели приветливо и уютно. Приземистые кирхи с высокими колокольнями напоминали указательный перст, поднятый к небесам. На станциях в буфетах подавали свежий хлеб, масло, бутерброды со стерлядью и осетриной, колбасы, хороший кофе и, конечно же, традиционный в русских трактирах и гостиницах чай из самовара. Достоинство сей необычной посуды Януарий уже успел оценить сполна. А брызжущий кипятком чай с блюдца, да под малиновое варенье, стал лучшим подспорьем в борьбе против холода и морозов. Это даже и Томас оценил, хотя и про предусмотрительно захваченное виски товарищ не забывал.