Большая гонка. Драма на миллион. Легендарная история о том, как еврейский гонщик, американская наследница и французское авто посрамили гитлеровских асов - [26]

Шрифт
Интервал

Юность Люси прошла в путешествиях между США и Францией. Она решительно относила себя к категории nouveau riche[97] и не считала это зазорным. Биограф так описывал процесс становления ее яркой личности: «Выросши в Соединенных Штатах и впитав присущий Америке дух независимости, она оставалась безоговорочно ирландкой как внешне, так и по складу характера и темпераменту, сочетая врожденную очаровательность и живость с дерзким своеволием, отвагой, упрямой решимостью и беззаботной прямотой».[98] На вопрос, подданной какой страны она себя все-таки считает более всего, она выпалила: «Да американка я, американка!» – Но сама поспешность этого ответа выдавала ее своеобразный космополитизм наизнанку: похоже, она повсюду чувствовала себя как на чужбине. В Париже, по крайней мере, она явно была уязвлена всеобщим настроем: «Тут кто не француз, тот чужак».[99]

Ее гран-тур – ритуальное путешествие юных представителей высших классов по Европе для знакомства с искусством, культурой и светским обществом стран и народов – был грубо оборван в 1914 году, едва начавшись, разразившейся Первой мировой вой ной, однако нельзя сказать, что эта вылазка в Европу прошла для нее впустую. Во Франции она познакомилась с Селимом Лоуренсом (или просто «Лори») Шеллом.

Будучи сыном американцев, в душе Лори чувствовал себя французом. Родился он в Женеве, в семье дипломата, спустя какое-то время перебравшейся в окрестности Парижа и поселившейся неподалеку от Брюнуа. Выучившись на инженера, работать по специальности Лори не пожелал, хотя наследство ему досталось весьма скудное. Отец Люси пытался ее отговорить от вступления в серьезные отношения с Лори: «Ты смотри, ему же ничего от жизни не нужно, кроме безостановочной гонки за наслаждениями», – но Люси была не из тех, кто прислушивается к чьим-либо советам, включая родительские.[100]

В начале вой ны Люси вкалывала за двоих. Работая медсестрой в парижском военном госпитале, она насмотрелась сверх меры всяких ужасов, особенно у солдат, попавших под огонь артиллерии. Оторванные конечности, обгоревшая плоть, изуродованные лица, изрешеченные шрапнелью тела, – картины всех этих страданий навсегда врезались в ее память.

В апреле 1915 года, через месяц после начала бомбардировок Парижа германскими цеппелинами, Люси с матерью в сопровождении Лори и его брата эвакуировались в США. В Рединге, Пенсильвания, в интервью местной газете Люси выразила негодование в адрес Германии за вторжение и развязанную бойню и благодарность Америке за помощь. Также она заверила, что Франция не сдается: «Даже самые тяжелораненые воины, корчась и стеная от боли, как в горячечном бреду молили о том, чтобы им дали вернуться на фронт и сражаться за любимую родину».[101]

Через два года Люси и Лори вернулись во Францию и обвенчались. После перемирия они обосновались в Париже и как раз попали на «праздник, который всегда с тобой», по крылатому выражению Эрнеста Хемингуэя. Действительно, как сказал один из массы наводнивших город пришлых американцев: «День за днем искрились праздничным шампанским».[102] Богемная жизнь Монпарнаса – изо дня в день выпивка и художество, секс и литература, кафе и кабаре. Париж расцвел талантами, – кого там только не было: Ф. Скотт Фицджеральд и Коул Портер, Эзра Паунд и Коко Шанель, Ман Рэй и Пабло Пикассо. Один лишь Берлин мог хоть как-то состязаться с Парижем по части шипучести. И в этот грандиозный исторический момент Люси была как раз из той когорты богатых американцев, кто подливал масла в огонь парижского буйства. Рождение детей – Гарри в 1921 году и Филиппа пятью годами позже – не способно было ее угомонить. Напротив, материнство еще более ее завело.

Определяющей характеристикой «ревущих двадцатых» была любовь к скорости. По всей Европе и США проводилась масса самых разнообразных автогонок – на максимальную скорость на «летящем километре», заезды в гору, кольцевые гонки, междугородные ралли. И Лори, и Люси эти подмостки манили – сначала как зрителей, затем как участников состязаний. На семейные деньги Люси могла себе позволить покупку новейших и самых лучших авто. И принимать участие в гоночных состязаниях на этих машинах она также была вольна по своему выбору, – при условии допуска к ним представительниц прекрасного пола.

Отчасти Люси можно считать последовательницей таких сногсшибательных гонщиц как «Свинцовая туфля» Виолетта Моррис и «Королева Бугатти» Элле́ Ницца. Их коньком также были гонки на выносливость и скорость прохождения длинных дистанций, где они преуспевали не только среди женщин, но и в состязаниях с участием мужчин.[103]

В 1927 году Люси дебютировала в амплуа автогонщицы на впервые проводившемся La Journée Féminine de L’Automobile[104] на автодроме Монлери под Парижем. Там Люси и заразилась автомобильной лихорадкой, так что идею «Женского дня» можно хотя бы поэтому считать блестящей. К началу 1930-х годов Люси уверенно вошла в число лучших гонщиц Европы, одержав ряд престижных побед на Bugatti T35, Talbot M67 и Alfa Romeo 6C. В гоночном комбинезоне ее, однако, практически не фотографировали; вместо этого газеты и журналы предпочитали публиковать ее фото в модных нарядах и жемчугах, на высоких каблуках и в дорогих мехах. Прессе хотелось, чтобы она не только ехала быстрее всех, но еще и успевала за час преобразиться и быть готовой к выходу на подиум. Люси была желанной добычей любого шоу. При этом ни гламурностью, ни изнеженностью она не страдала. Перед одной гонкой она получила множественный перелом предплечья, и хирург настоятельно рекомендовал ей отказаться от участия. Люси врачебному совету не вняла, вышла на старт с загипсованной рукой и едва не победила.


Рекомендуем почитать
Молодежь Русского Зарубежья. Воспоминания 1941–1951

Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.


Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Бледный всадник: как «испанка» изменила мир

Эта книга – не только свидетельство истории, но и предсказание, ведь и современный мир уже «никогда не будет прежним».


Без войны и на войне

Книга основана на дневниковых записях и письмах легендарного полководца, маршала Победы – Ивана Степановича Конева. Эти материалы впервые опубликованы благодаря кропотливому труду его дочери, Наталии Ивановны Коневой, которая расшифровала и дополнила мемуары отца своими личными воспоминаниями и ощущениями.


Клятва. История сестер, выживших в Освенциме

Рена и Данка – сестры из первого состава узников-евреев, который привез в Освенцим 1010 молодых женщин. Не многим удалось спастись. Сестрам, которые провели в лагере смерти 3 года и 41 день – удалось.Рассказ Рены уникален. Он – о том, как выживают люди, о семье и памяти, которые помогают даже в самые тяжелые и беспросветные времена не сдаваться и идти до конца. Он возвращает из небытия имена заключенных женщин и воздает дань памяти всем тем людям, которые им помогали. Картошка, которую украдкой сунула Рене полька во время марша смерти, дала девушке мужество продолжать жить.


Их было 999. В первом поезде в Аушвиц

Почти тысяча еврейских девушек – иные чуть старше 16 – были собраны со всей Словакии весной 1942 года. Им сказали, что они отправляются на работы в оккупированную немцами Польшу и что их отсутствие продлится не дольше нескольких месяцев. Так началась первая волна депортации словацких евреев в концентрационные лагеря. За каждого высланного правительство Словакии обязалось перечислить Германии по 500 рейхсмарок, якобы в виде возмещения расходов на профессиональное обучение и их устройство на новом месте.