Болезнь… (Дневники) - [8]
Завтракать не собирался, однако творожок с медом съел. Его-то и не надо. Спать не могу, нога не дает. Я привыкаю и к этому дневнику. Какое-то письмо пришло в ответ на мою телеграмму из милиции – снимать охрану не в нашей компетенции. Если это не в компетенции министра МВД, что же это за компетенция, которая компетентна, структура-то милицейская?! Или, действительно, надо ордер на помещение кого-то (мэрии) получить или, скорее, Госкомимущества?!
9 ноября 1993
Вторник, молитва, зарядка.
Дома, в Москве, на «Академической» станции. Господи! Всё хорошо, слава Богу! Теперь за дело в ожидании виз. Не подписан договор с театром у Кр. Это чревато.
10 ноября 1993
Среда, мой день. Молитва, зарядка.
Выходил на улицу, заводил машину. Очень нервно в доме, в душе разброд. Денис обвенчался и тем самым всем, что называется, насрал в душу. Был какой-то уговор, как-то зачем-то ведь я приезжал, говорил с инспектором – до Рождества не могли подождать. Эти сестрички хороши тоже. Ну как можно без благословения матери, даже если она пока против, всё равно она смирилась бы. Теперь ведь всё на меня – пусть поздравляет тот, кто благословлял – да разве благословлял я?! И теперь на голову Дениса сыпятся упреки – сколько он белуги съел, сколько шоколаду перепробовал, да что бы мы были без них, сумками таскает, одевает… сейчас оставила 50 тысяч… упреки, упреки, укоры и стыдёж. Да, он негодяй в каком-то смысле. Но Нинку не могу оправдать тоже, могла бы больше внимания уделить, коли заинтересована, а не заинтересована, так не хуя обижаться. «Мама бы никогда не согласилась на этот брак… потому что она – Алла – из простой семьи… и что мне звонить, выслушивать истерику… а на Аллу в Лавре большой компромат. Получили разрешение и не венчаются, почему?» И т. д. и т. п. И как мне теперь о. Всеволоду глядеть в глаза!! Ни их не послушал, ни родителей, разве может так верующий человек поступать? Это же гордыня, ведь никто не разрешал, значит, и отец ему не указ, полное непослушание. И я боюсь, что при первой возможности они его отчислят. Он часто приезжает, ему поблажки – у тебя большой авторитет, твой портрет во весь рост плаката в книгах… у меня дома… а кольцо, видел я, снял, чтоб бабушку не раздражать. Всё какие-то игрушки. Хорошо, Зоя своим переездом меня задержала и я не уехал в С. Посад. Поеду сегодня, но уже как свекор, повезу Дениса, дай Бог, чтобы только доехать и вернуться.
16 ноября 1993
Вторник. Театр. Похмелье.
Много было чего за эту неделю. Но главное, что я завтра улетаю на Алтай. Что-то срывается в моей келейной жизни. Час я жду звонка, нет как нет. А может взять и догадаться человек, взять и прийти. Наверное, может, но не хочет.
11-12 – это было с Денисом, это было застолье, ночевка и развязка.
13 – это была милиция и домашний театр. Но так вроде ничего. Но рука в норме, глаза, да, конечно, засрамлены. Полковника сильно подводят, что-то сдвинулось в мире, и тошно человеку самому. И не идет на ум никакая перспектива, кроме той, что… что выпить – портвейн или водку.
Чемодан… что положить. Сегодня день зарплаты, и идет много народа. Но это уже мне не нравится, можно же и предупредить.
30 ноября 1993
Вторник. Театр. 16.45.
– Колоссально, – сказал Глаголин, прослушав сочинение Сережи. -До слёз. Какие у тебя сыновья, что один, что другой. Это тебе Бог послал.
– Сережа купил попугая.
– Когда сдохнет? – Реакция другого человека.
Развертывайся, парень, разворачивайся потихоньку. Срам свой истреби сам. Ясно одно, что 12 декабря мы не откроемся, и затягивается это дело до весны, если вообще случится это в нашу пользу.
Оформление машины затягивается, потом будет оформление доверенности. Миллионеры хреновы. «Мама пьет». Жена пьет. Господи! Прости и сохрани и дай новую жизнь мне.
Письмо Никиты из Парижа.
1 декабря 1993
Среда, мой день. Молитва.
Зарядка. Встал на голову, простоял 1 /3 нормы. Но и тем доволен. Мысли путаются, однако, однако… Вчера говорил с шефом.
– Засранцы (про правительство и президента).
Как они с нами поступили… со своим равнодушием… судьба у них будет такая же. Трусливый судья, ждущий выборов. Халатностью, бессердечием… говнюки и пр.
Так и скажи им от меня, а я приеду 10 и добавлю из своей 76-летней гаубицы. И пр. – Сильно я смеялся, он меня отврачевал. Несколько раз спрашивал меня про храм, а я ничего не мог ему сказать, кроме ничего не значащего – нормально, нормально и пр.
Что это значит – 1 декабря – не знаю. Но это всё-таки первый день зимы, и до Нового года один последний месяц.
Изотов Александр (фото) р. 256-92-95, д. 392-29-55
2 декабря 1993
Четверг. Зарядка. Молитва.
Однако целый день в бегах по театру, по Алексеевской, по Бугаеву. Губенко срочно готовит «Чайку». Вошли, открыли реквизиторскую, просят выдать Кизеева одежду сцены – бархат. Полный звиздец. Любимов ужасно расстроен, взбешен и что в его «постели» тренируется Соловьев. «Передайте ему от меня, что он дерьмо». Но всё куплено мультимиллардером Заре. За всё заплачено – судьям, клеркам, охране, рэкету и пр. Ужас. Но тираж из Твери мы, кажется, во вторник вывезем.
429-64-25 Игорь Ларин
238-89-60 Козьмина Соня
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В «Таганском дневнике» Валерия Золотухина отражено сорок без малого лет жизни Театра на Таганке. Это уникальное и наиболее полное издание будет интересно самому широкому кругу читателей как роман о жизни, смерти, любви, славе, человеческих страстях, дружбе и предательстве, где действующие лица — известнейшие актеры, режиссеры, писатели и поэты — В. Высоцкий, Ю. Любимов, А. Эфрос, Л. Филатов, Н. Губенко, А. Демидова, Ю. Нагибин, Б Полевой, А. Вознесенский, Е. Евтушенко, Б. Ахмадулина и другие…
В «Таганском дневнике» Валерия Золотухина отражено сорок без малого лет жизни Театра на Таганке. Это уникальное и наиболее полное издание будет интересно самому широкому кругу читателей как роман о жизни, смерти, любви, славе, человеческих страстях, дружбе и предательстве, где действующие лица — известнейшие актеры, режиссеры, писатели и поэты — В. Высоцкий, Ю. Любимов, А. Эфрос, Л. Филатов, Н. Губенко, А. Демидова, Ю. Нагибин, Б Полевой, А. Вознесенский, Е. Евтушенко, Б. Ахмадулина и другие…
"Володя сказал сегодня:— Когда я умру, Валерий напишет обо мне книгу...Я о нем напишу, но разве только я? Я напишу лучше".Это запись из дневника В. Золотухина от 11 февраля 1971 года.Он действительно «написал лучше». Среди разнообразной литературы о Высоцком воспоминания Валерия Золотухина занимают особое место. Его дневниковые записи — это остановленные мгновения, искренние и честные.Мемуары бывают субъективны: то память подводит, то «бронза» искажает оценки. Дневники же исповедальны.
"На плахе «Таганки» — уникальный по своей откровенности и драматизму документ, повесть о небывалой популярности любимовского театра в 60-80-е годы, история его раскола и заката, рассказ о его звездах — В.Высоцком, А.Демидовой, Н.Губенко, Л.Филатове, о Юрии Любимове и Анатолии Эфросе. О чем бы ни писал В.Золотухин — о взлетах и падениях Учителя-Мастера, об ошибках Друга-соратника, заблуждениях Друга-соперника, слабостях партнеров, — он всегда искренен и честен перед ними и самим собой.
Книга народного артиста России Валерия Золотухина построена на основе его дневников, которые актер ведет на протяжении всей своей жизни. По сути это — «театральный роман», охватывающий три с половиной десятилетия. Среди персонажей — Владимир Высоцкий, Юрий Любимов, Анатолий Эфрос, Леонид Филатов, Николай Губенко, Алла Демидова, Борис Можаев, Юрий Трифонов, Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина — те, без кого немыслимо представить русскую культуру XX века.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.