Боинг-Боинг - [17]
РОБЕР: Заметьте, в тюрьме он тоже производит, — плетет корзины, тапочки…
МЭРИ: На свободе он производит больше.
РОБЕР: Но тогда я не понимаю, почему вы хотите выйти замуж за Бернара?
МЭРИ: А я не хочу замуж за Бернара!
РОБЕР: Не хотите?
МЭРИ: Нет! Если я и выйду замуж, то только за американца… поскольку только американцы всегда говорят женщине: «Да!»
РОБЕР: Железная логика!
МЭРИ: Но Бернар — француз. Да, это не американский мальчонка. Он часто говорит мне: «Нет!»… но что поделаешь, я его люблю!
РОБЕР: А-ха! То есть американские женщины не любят американских мужчин?
МЭРИ: Конечно, нет! Когда же ему производить, если его в это время любить! Можно испытывать чувства к тому, кого любишь, но не к тому, кто производит!
РОБЕР: Да, наверное… Можно и так…
МЭРИ: Ой! Повторите!
РОБЕР: Что?
МЭРИ: «Можно и так…»
РОБЕР: А что такое?
МЭРИ: Когда вы это произносите, ваш рот принимает такую красивую форму!
РОБЕР: Да что вы!
МЭРИ: Да-да… Повторите.
РОБЕР: Что повторить?
МЭРИ: «Можно и так…»
РОБЕР: Можно и так…
МЭРИ: О! Ваш рот действительно прелестен! (Приближается к нему.)
РОБЕР: Серьёзно?
МЭРИ: Да… Повторите ещё!
РОБЕР: Ещё?
МЭРИ: Да!
РОБЕР: Да, можно ещё.
МЭРИ: Ваш рот как дрожащий на ветру цветок…
РОБЕР: Вы вгоняете меня в краску!
МЭРИ: Да, уверяю вас… (Толкает его в плечо.) Вам уже случалось целоваться с американской женщиной?
РОБЕР: Нет, что вы! В Эксе? В этой дыре?
МЭРИ: Как досадно! Мы очень рациональны, и в вопросах любви тоже!
РОБЕР: Да, правда?
МЭРИ: Вы убедитесь в этом! (Она берет стул, ставит его рядом со стулом, на котором сидит Робер, садится и внезапно целует его.) Ну, что?
РОБЕР: Что — ну, что?
МЭРИ: Что вы об этом думаете?
РОБЕР: Трудно сказать!
МЭРИ: Вы поражены филигранной техникой?
РОБЕР: Нет, не так, чтобы совсем… Но это поражает, конечно… особенно, когда не ожидаешь!
МЭРИ: Так, а сейчас вы ожидаете?
РОБЕР: Неужели вы хотите повторить?
МЭРИ: Я хочу, чтобы вы оценили мою технику.
РОБЕР: Ох! Я… знаете… Я всё-таки не эксперт!
МЭРИ: Ну, это же интересно!
РОБЕР: Интересно, но это не значит, что нужно целоваться ни с того ни сего, без каких-либо мотивов…
МЭРИ: Вы что, ненормальный?
РОБЕР: Почему это?
МЭРИ: Вы мне не нравитесь!
РОБЕР: Да?
МЭРИ: Но, с другой стороны, вы не вызываете отвращения!
РОБЕР: Какое счастье!
МЭРИ: Я не люблю вас! Но могу с вами целоваться!
РОБЕР: Так, стоп, давайте договоримся: люди целуются, когда они нравятся друг другу!
МЭРИ: Да нет… Я просто хочу беспристрастного мнения. Бернар меня любит, я его люблю… Он не может судить, ему не с чем сравнивать.
РОБЕР: Да? Вы так думаете?
МЭРИ: Конечно! А между нами же ничего нет, не так ли?
РОБЕР: Да… нет, ничего нет!
МЭРИ: Никаких чувств!
РОБЕР: Никаких!
МЭРИ: Вот! Мы можем целоваться механически… чтобы составить мнение… технический тест! Ну что? Вы готовы?
РОБЕР: Да… да… (Устраивается в кресле.) Давайте!
МЭРИ: О’key! (Она целует его, в это время звонят в дверь. Освобождаясь.) Ну, что вы теперь скажете?
РОБЕР: Намного ошеломительней, чем в первый раз!
МЭРИ: Вы находите?
РОБЕР: Да… Это так неожиданно! Я о таком и не думал!
МЭРИ: А технически как вам показалось?
РОБЕР: Это американская народная техника?
МЭРИ: Да!
РОБЕР: Всё достаточно точно! У меня даже немного звенит в ушах.
МЭРИ: Да? А вот так? (Она снова его целует, в это время снова звонят, и входит Берта, чтобы открыть.)
БЕРТА: Нормально для служанки постоянно видеть такое?
РОБЕР(высвобождаясь): Ах! Вот так! Это здорово… Мое восхищение… У меня в ушах звенит гораздо сильнее! И я даже слышал голоса!
МЭРИ(голосом ребенка): Хорошо! Я рада, что вам понравилось! За это я вас должна поцеловать!
РОБЕР: Может, не стоит…
МЭРИ: Ну, почему?
РОБЕР: Вся эта ваша техника… Всё это может плохо кончится…
МЭРИ: Прекратите! Техника поцелуя как раз на то и дана, чтобы всё ничем не кончалось!
РОБЕР: Тогда кому, пардон, нужна вся эта техника, если она ни к чему не ведёт?
МЭРИ: Как кому? Всем, чтобы проводить время!
РОБЕР: Да?
МЭРИ: Да! Когда ты в компании с человеком, которого не любишь. Ты же не будешь играть с ним всё время в дурака, правда?
РОБЕР: Ну, наверное!
МЭРИ: Поэтому когда встречаешь человека типа вас, например, с таким интересным ртом, почему бы этим не воспользоваться?
РОБЕР: Чтобы немного поупражняться?
МЭРИ: Вот именно! Вы позволите?
РОБЕР: Милости просим! (Целуются. В это время входит Берта, за ней Бернар.)
БЕРНАР: Во всём этом кошмаре я забыл свои ключи! (Видит Мэри.) О-па! Берта мне только что сказала, что ты здесь!
МЭРИ: Да, дорогой… Я здесь! Hello, darling!..
БЕРНАР: Ну, hello… hello… Но ты должна быть в совершенно другом месте!
МЭРИ: Я позвонила, а ты уже ушёл… Мы попали в снежную бурю!
БЕРНАР: Да… Ну, хорошо!
МЭРИ: А ты где был?
БЕРНАР: Я выходил… по делам…
МЭРИ: У тебя такой взволнованный вид!
БЕРНАР: Да нет! (Роберу.) Ну, что нового?
РОБЕР: Пока, слава Богу, всё без изменений.
БЕРНАР: Хорошо, никаких неприятностей в наших делах?
РОБЕР: В настоящий момент никаких!
МЭРИ: Вот только… Твой друг и я, мы тут…
РОБЕР: Разговаривали! Да, мы тут болтали, в ожидании…
МЭРИ: Я тебя ждала с таким нетерпением, я так соскучилась, darling!..
БЕРНАР: Но я-то забежал на минуточку! И уезжаю на ночь в Сан-Жермен.
Спектакль «Ох уж эта Анна» больше известен на отечественной театральной сцене под названием «Бестолочь». В центре сюжета простоватая на вид служанка Анна, решившая не допустить ссоры собственных хозяев — мужа и жены, укрывающих в доме своих любовников.
Комедия разворачивается в загородном поместье, где комнаты именуются не иначе как «свинарник» или «коровник»: на месте дома раньше находилась ферма. Муж с нетерпением выпроваживает жену к маме, чтобы провести уикенд с любовницей, но все идет не так. Причем настолько не так, что одна из случайно попавших в дом героинь в недоумении разводит руками: «Разъясните мне, кто я, в конце концов! Кухарка, актриса, модель, любовница, проститутка или свинарка?» И это только середина запутанной истории с типично французскими нюансами.
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.