Бои без выстрела - [9]
— Плохие люди там были. Из-за них-то и случилась беда в Гильяне.
— Да объясни ты толком, — вмешался в разговор Сабиров.
— Не хочу вспоминать об этом, — почему-то обозлился шурин. — Хочешь узнать — сам в прокуратуру иди, там все расскажут.
«И как я раньше об этом не подумал, — упрекнул себя полковник. — Если Томич советовал начинать с больницы, это не значит, что именно туда нужно идти. Мечислав Карлович говорил, что там кого-то арестовали. Значит, в прокуратуре знают об этом во всех подробностях, да и в милиции тоже».
Чтобы не тревожить хозяина, Петросов о больнице больше не заикался. Разговор теперь потек совершенно в ином русле. Говорили о делах житейских, о видах на урожай, о предстоящей окотной кампании, вспоминали о прошлом, попивая душистый кок-чай. Уже сгустились сумерки, в горах они наступают быстро. Хозяйка вынесла во двор переносную лампу. При ее свете и закончили трапезу.
На следующее утро к началу рабочего дня Александр Николаевич уже был в прокуратуре Чаули. Представившись прокурору и предъявив удостоверение, он вкратце объяснил цель своего приезда.
— Ну как же, — оживился его собеседник. — Прекрасно знаю это дело, оно изрядно нашумело. Одну минутку. — Прокурор снял телефонную трубку, набрал трехзначный номер.
— Осип Маркович, — сказал он кому-то. — Зайди ко мне, пожалуйста.
Через минуту в кабинет вошел черноволосый, подтянутый человек.
— Слушаю вас, Петр Николаевич...
— Прошу познакомиться, — обратился прокурор к Петросову, — следователь Осип Маркович Гримберг, который вел следствие по интересующему вас делу. А это товарищ из областного управления, — пояснил он вошедшему. — Будь добр, познакомь его с документами по больнице.
— Слушаюсь, Петр Николаевич, — все также кратко отчеканил Гримберг.
Поблагодарив прокурора, Александр Николаевич прошел в кабинет следователя. И тот сообщил ему то, о чем поленился поинтересоваться гильянский следователь.
В чаулийской больнице длительное время группа врачей за крупные взятки оформляла пенсии по болезни или выписывала больничные листы совершенно здоровым людям, спекулировала дефицитными лекарствами. Шофер Тулкун Каримов, случайно узнав об этом от родственника, возмутился. О врачах-взяточниках он написал в районную газету, но его письмо почему-то оказалось в руках тех, о ком он сообщал. Тулкуну стали угрожать, увещевали его, что правды он все равно не добьется, а сам угодит за решетку. Но Каримов оставался непреклонен, обратился в милицию и прокуратуру. Данные, изложенные в его заявлениях, при проверке полностью подтвердились.
Несколько месяцев пришлось Осипу Марковичу распутывать сложный клубок преступлений. Многие свидетели с неохотой давали показания, так как сами вручали врачам взятки и незаконно пользовались бюллетенями. Признавались только тогда, когда их припирали к стене неопровержимыми фактами, а их нужно было искать. В итоге один за другим все участники преступной группы были арестованы. И огромную помощь следствию оказал Тулкун Каримов.
Гримберг знал о случившемся в Гильяне и кое-что выяснил о причинах, побудивших по сути дела честного человека совершить тягчайшее преступление. После ареста взяточников их родственники стали жестоко мстить Каримову, угрожали убийством, если он не откажется от своих показаний в суде. С помощью некоторых представителей духовенства они спекулировали на религиозных чувствах его родных, особенно матери. Обстановка в доме Каримовых стала невыносимой.
В такое трудное время и познакомился Тулкун со своей будущей женой Халимой. А вскоре сыграли и свадьбу. Но угрозы не прекратились. Более того, теперь они градом посыпались и на головы родственников его молодой жены. В их травле принимали участие и некоторые руководящие работники органов здравоохранения района. Молодая женщина не выдержала такой массированной атаки злопыхателей, они вынудили ее уйти от мужа и вернуться в Гильян.
Уже потом из разговора с людьми, бывшими на свадьбе Каримова, а затем и от него самого Петросов узнал все подробности и того злополучного вечера. Тулкун неоднократно приезжал в Гильян, умолял жену одуматься, не позорить его. Но в доме Халимы его встречали бранью, а иногда и побоями. А в последний раз над его унижениями смеялась даже Халима. Под влиянием этих обстоятельств Каримов и совершил преступление, о котором до сих пор с ужасом вспоминали гильянцы.
Еще несколько раз Петросов встречался с Осипом Марковичем Гримбергом. Следователь все больше и больше нравился ему. Был он от природы добрым и веселым человеком. Не любил Гримберг говорить о трудных и сложных уголовных делах, которые приходилось ему расследовать, зато охотно вспоминал случаи, о которых можно было рассказывать с присущим ему юмором.
