Богини Пушкина. От «златой весны» до «поздней осени» - [16]
Эти стихи, говорили мне при этом, написаны про её мужа, Керн, который был пожилой, когда женился на ней. Анна Николаевна Вульф, по моему мнению, не подходила к Татьяне, она была уже зрелая, здоровая такая, когда я её видела».
Да и сама Анна Петровна свято веровала в «родственную» сопричастность с милой Татьяной, приводя тому знакомые поэтические доводы:
«Вот те места, в 8-й главе Онегина, которые относятся к его воспоминаниям о нашей встрече у Олениных:
Памятная для «поповны» встреча состоялась в 1878 году, – именно тогда Марковы-Виноградские поселились в Торжке. Оттуда они часто наезжали в окрестные имения к друзьям и родным: в Митино, Прямухино, Василево.
«Вчера вернулись из Митина, от суеты, от беспорядка которого бежали как угорелые, – пишет в сентябре Александр Васильевич. – Несмотря на ласки, внимание и любезности милых, добрых родных, несмотря на здоровый воздух и красоту митинского парка и леса, нам тяжела митинская суетливая, рассеянная жизнь, зависящая от прислуг, гостей и разных внешних случайностей». Несладка жизнь бедных родственников!
Анна Петровна Маркова-Виноградская(Керн) в последние годы жизни. Фотография. (Из дореволюционного издания.)
Конец 1870-х гг.
Супруги прожили вместе долгие годы, терпя нужду и бедствия, но не переставая нежно любить друг друга. А судьба продолжала наносить Анне жестокие удары, будто испытывая на христианскую кротость и стойкость. Не совладав с тяжёлой болезнью, скончался у неё на руках страдалец Александр Васильевич. Последний свой день – 28 января 1879 года – он встретил в тверском имении сестры.
Вскоре Марков-Виноградский-младший извещает двоюродного дядюшку: «Многоуважаемый Алексей Николаевич! С грустью спешу уведомить, отец мой 28 генваря умер… при страшных страданиях в доме Бакуниных в селе Прямухине. После похорон я перевез старуху мать несчастную к себе в Москву – где надеюсь её кое-как устроить у себя, и где она будет доживать свой короткий, но тяжело-грустный век! Всякое участие доставит радость бедной сироте-матери, для которой утрата отца незаменима».
В Москве, в доме на Тверской-Ямской, в бедно меблированных комнатах и предстояло былой красавице Анне прожить свои последние дни. И скончалась она в том же 1879-м, недоброй памяти году…
Анне Петровне суждено было пережить обожаемого мужа всего лишь на четыре месяца. И словно ради того, чтобы однажды майским утром, незадолго до кончины, под окном своего московского дома услышать сильный шум: шестнадцать лошадей, запряженных цугом, по четыре в ряд, с грохотом тащили огромную платформу с гранитной глыбой – пьедесталом будущего памятника Пушкину. Узнав причину необычного уличного шума, Анна Петровна облегченно вздохнула: «А, наконец-то! Ну, слава Богу, давно пора!..»
Осталась жить легенда: будто бы траурный кортеж с телом Анны Керн на своем скорбном пути встретился с бронзовым памятником Пушкину, который везли на Тверской бульвар, к Страстному монастырю.
Явление редкостное: и после смерти Анна Керн вдохновляла поэтов, – доказательством чему «Баллада о вечном мгновении» Павла Антокольского. Поэтическое завершение земного пути.
«Теперь уже смолкли печаль и слёзы, и любящее сердце перестало уже страдать, – сетовал князь Николай Голицын в июле 1880-го. – Помянем покойную сердечным словом, как вдохновлявшую гения-поэта, как давшую ему столько “чудных мгновений”. Она много любила, и лучшие наши таланты были у ног её. Сохраним же этому “гению чистой красоты” благодарную память за пределами его земной жизни».
Эта строчка так и осталась в черновом автографе. «Гением чистой красоты» нарек её Александр Пушкин, – она же называла поэта «гением добра».
Последний свой приют Анна Петровна обрела на погосте сельца Прутня Тверской губернии. Из-за весенней распутицы гроб с её телом не смогли довезти до сельского кладбища в Прямухине, что под Торжком, где прежде похоронили мужа.
Памятный камень на могиле Анны Керн в Прутне, близ Торжка. Фотография автора. 2003 г.
Минет без малого полтора столетия, и безвестная прежде Прутня станет местом паломничества. Как-то спонтанно сложился странный языческий ритуал: молодожены из Торжка и окрестных сёл спешат сюда, чтобы поднять бокалы с шампанским… над могилой Анны Керн. Вот они, причуды памяти далёких потомков!
Но и Анна, прежде язычница в любовных утехах, подобно раскаявшейся Марии Магдалине, снискала себе великую и добрую память. Ранее наш современник Дмитрий Алексеевич Вульф, связанный кровным родством с Анной Керн, решил облагородить место упокоения возлюбленной поэта: над её могилой распростер свои мраморные крылья скорбный ангел. Ныне того ангела нет… За чугунной цепью лишь могильный камень с выбитыми на бронзовой его «странице» бессмертными строками:
