Боги нефрита и тени - [52]

Колдун со злостью прикусил сигарету.

– Я не буду удерживать тебя здесь вечность, Хун-Каме. Моя задача замедлить твое движение. К тому времени, как ты доберешься в Нижнюю Калифорнию, – если доберешься, конечно, – ты станешь слабым, как котенок.

– Не рассчитывай на это, – ответил Хун-Каме.

Колдун подбросил пепла в стену, и она засияла фиолетово-красным.

– Наслаждайся пребыванием в моем доме, – сказал он и вышел вместе с одним из мужчин. Второй остался охранять их.

Кассиопея и Хун-Каме сидели молча. Страж уселся на стул, некоторое время смотрел на них, потом закрыл глаза.

– Как мы отсюда выберемся? – прошептала Кассиопея.

– Думаю, придется приложить усилия.

– Это шутка?

– Наверное.

– Не очень хорошая, скажу тебе.

– У меня было мало практики.

Она улыбнулась, и он улыбнулся в ответ. Затем отвернулся от Кассиопеи и посмотрел на стену.

– Заклятие достаточно крепкое, но кое-что можно сделать. Нам нужно, чтобы страж подошел как можно ближе. Ты сможешь поднять переполох?

– Переполох?

– Видишь, он закрыл глаза. Он устал, как и Уай Чиво, – магия имеет свою цену. В моих силах создать иллюзию, будто я исчез. А ты должна закричать. Кричи, что я сбежал, и он подойдет.

– И все?

– С остальным я сам справлюсь.

Кассиопея кивнула. Хун-Каме встал и медленно поднял руки. С пола поднялась чернильная тьма и окутала его. Потом тьма рассеялась, и Хун-Каме исчез. Страж по-прежнему сидел с закрытыми глазами и потому ничего не видел. Девушка сделала глубокий вдох и закричала:

– Он исчез! Оставил меня, ушел!

Мужчина тут же вскочил и вытащил нож.

– Он сбежал, сбежал! – продолжала кричать Кассиопея, прижимая руки к лицу. – А как же я? Пожалуйста, сделайте что-нибудь.

Казалось, мужчина был готов ринуться за подмогой, но его остановили слова:

– Посмотрите! Он оставил бриллиант! – Девушка показала пальцем перед собой. – Неужели это всё за все мои услуги ему?

Мужчина подошел к полупрозрачной стене, чтобы взглянуть на драгоценность, из стены высунулась рука и затащила его в круг. Хун-Каме снова стал видимым. Он грубо протащил мужчину прямо по линии защиты, шепча какие-то слова. Стена на глазах стала уменьшаться, и наконец фиолетовое пламя потухло.

Первое, что сделала Кассиопея, – быстро наклонилась и прижала руку к шее мужчины, изрядно пострадавшего от огня. Она испытала облегчение, нащупав пульс.

– Жив, – сказала она.

– И что это меняет? – пожал плечами Хун-Каме, поправляя лацканы пиджака. – Он обычный человек, научившийся приемам магии. Фокусник.

– Я тоже обычная девушка, – возмутилась Кассиопея. – Люди не сорняки, чтобы не думать о них.

– Наверное, ты забываешь, кто я.

– Ты – бог, но я думала, в тебе достаточно благородства. Или я ошибаюсь? Сделай что-нибудь, если можешь, потому что убивать его неблагородно.

Хун-Каме нехотя поднял руку над мужчиной, и раны стали затягиваться.

– Ты великодушна. Ради тебя и я буду великодушен.

В это мгновение Кассиопея заметила, что рука Хун-Каме, которой он затащил стражника в круг, сильно покраснела и покрылась волдырями. Как же так, он помогает другому, но не может помочь себе?

– Тебе больно? – спросила она.

– Чувство неприятное, но скоро все пройдет, – ответил бог и потянулся за ножом, который уронил стражник. – Подозреваю, впереди нас ждут новые ловушки. Нам нужно найти Уай Чиво. Я не могу уйти без ожерелья.

Они вышли в коридор и по лестнице направились наверх, стараясь ступать беззвучно. В конце коридора у одной из дверей стоял второй мужчина, тот, который ушел с колдуном.

– И что теперь? – прошептала Кассиопея.

– Я опять сделаю так, что меня будет трудно увидеть.

Его окутала чернильная мгла. Бог исчез, но девушка заметила, как по коридору поползла бархатная тень. Она вжалась в стену и стала ждать.

Хун-Каме вернулся через пару минут и провел ее к двери, у которой лежал мужчина.

– Живой, живой, – предваряя ее вопрос, ответил бог. – Не говори потом, что я не милосердный.

– Если кто-то спросит, я отвечу, что ты самый добрый из богов.

Хун-Каме улыбнулся – теперь это давалось ему легко.

Одним касанием он открыл дверь. Комната была завалена всякой всячиной, вероятно, имевшей отношение к магии. Здесь тоже стояли две статуи коз, но они были выполнены из дорогого темного дерева.

Следующая дверь вела в спальню, в центре которой размещалась огромная кровать с четырьмя столбиками, украшенными орнаментом, и балдахином над ней. На кровати лежал Уай Чиво и, кажется, спал, сложив руки на груди и прикрывая ими ожерелье. Справа и слева от кровати тоже были козы.

Кассиопея и Хун-Каме двигались на цыпочках, но как только они сделали первые три шага, деревянные козы подняли головы и уставились на них.

– Попались, глупцы, – сказал Уай Чиво, поднимаясь с постели.

– Передумай, что бы ты ни задумал, – сказал Хун-Каме.

Увещевание не возымело эффекта. Колдун поднял руки, и козы бросились в атаку. Кассиопея успела прыгнуть за массивный стол, но это не остановило козу, она рогами стала толкать стол к стене, намереваясь раздавить девушку. В воздух полетели щепки. Кассиопея не сдавалась. Уперевшись руками в край стола, она сдерживала натиск. Разозленная коза попыталась укусить ее, и девушка лишь чудом увернулась.