Боги нефрита и тени - [53]

Хун-Каме относительно легко справился со второй козой, напавшей на него, и поспешил на помощь. Вонзив нож в деревянную голову козы, он выкрикнул какое-то слово. Голова развалилась на две части, и каждая из частей рассыпалась на мелкие кусочки. Бог отодвинул стол и выдернул за руку Кассиопею. И тут же оттолкнул ее. Падая, Кассиопея увидела, как по нему ударила длинная веревка пламени, обвивая конечности. Хун-Каме разорвал ее, но к нему уже несся колдун. Только теперь он не был человеком, а превратился в козла размером с лошадь. Глаза его горели красным. Козел открыл пасть, и оттуда вылетел язык пламени, отбросивший Хун-Каме к кровати.

Руку Кассиопеи прострелила боль, она не могла подняться на ноги. Сквозь слезы она видела, как козел встает на дыбы, намереваясь стукнуть Хун-Каме железными копытами, но тот в последний момент увернулся.

– Нож! – хотела закричать девушка, но из горла вырвался слабый писк. Ножа у Хун-Каме не было – он его выронил. Поискав нож глазами, она заметила его в углу, но стоило ей потянуться за ним, как ее попыталась цапнуть за пальцы разломанная пасть козы, нападавшей на бога. Кассиопея громко взвизгнула и ножкой стула выбила ей зубы.

Наконец нож был в ее руке. Вся спальня была разгромлена. Гигантский козел выдыхал пламя, обжигающее тело Хун-Каме, и тот, казалось, уже выбился из сил.

– Держи! – крикнула Кассиопея и кинула ему нож. Бог поймал его левой рукой, выставил перед собой, и колдовское существо напоролось на острое лезвие. Истекая кровью, козел снова обратился в человека – стал Уай Чиво. Для Хун-Каме это ничего не меняло – он отсек ему голову.

Кассиопея отвернулась, почувствовав во рту привкус желчи. У нее даже и мысли не было о сострадании – бог все сделал правильно, он расправился с врагом.

Хун-Каме снял ожерелье с мертвого тела и сжал в руке. От трупа поднялся белый едкий дым, и Кассиопея закашлялась. Дым принял зыбкие очертания колдуна, и раздался злой голос:

– Думаешь, ты победил меня? Не пройдет и двух ночей, как мой господин оживит мои кости.

– Извини, но мы не будем дожидаться этого радостного события, – ответил Хун-Каме.

– Ах да, бегите. Бегите навстречу судьбе. Но, возможно, в Терра Бланка ты поймешь, что все равно проигрываешь, и я буду отомщен. Вукуб-Каме несет с собой новую эру, а ты – жалкий балласт.

– Ну а ты пока что мертвец, и не факт, что мой братец озаботится твоей судьбой.

Дым со свистом развеялся.

Хун-Каме надел на шею ожерелье и повернулся к Кассиопее. На его коже быстро затягивались следы ожогов, но дышал он все-таки тяжело.

– Ты в порядке? – спросила девушка.

– Стараюсь, – лаконично ответил бог.

Кассиопея кивнула.

– Ты, кажется, порезала губу.

– Так вот откуда этот привкус, – пробормотала девушка.

Пальцы бога коснулись ее губ, легчайшее прикосновение, и сердце подпрыгнуло.

– Ну вот. У меня полезные умения, как считаешь? – От царапины не осталось и следа.

– Было бы неплохо, если б ты еще умел чинить одежду.

– Вот это бесполезное умение. Доберемся до отеля и переоденемся. Поспим немного и покинем этот город.

– Не могу не согласиться, – ответила Кассилпея. – И может… может, еще купим аспирин.

Его губы изогнулись, глаза посветлели. Улыбка ему очень шла.

Глава 23

Но в отеле им поспать не удалось – надо было спешить на вокзал. Зато они проспали почти целый день, пока поезд вез их на запад, в Нижнюю Калифорнию. Кассиопее ничего не снилось, и она была этому рада. Ей не хотелось, чтобы ее преследовал образ мертвого колдуна, и не хотелось видеть Черную дорогу Шибальбы.

Проснувшись, они сели у окна. Засушливый пейзаж сильно отличался от того, что привыкла видеть девушка. Было такое ощущение, что вот-вот произойдет что-то важное. В воздухе витали знамения, но она не умела их читать.

Хун-Каме молчал, и это молчание заставляло девушку нервничать.

Что-то было не так. Триумф над колдуном должен был радовать, ожерелье вернулось владельцу, но бог хандрил.

Солнце палило в окна, в купе было жарко, как в духовке. Кассиопея слегка приоткрыла окно: пусть залетит пыль и гарь от паровоза, но ей нужно хоть немного охладиться.

Через плечо она посмотрела на Хун-Каме. Взгляд бога был направлен в такие дали, куда девушка не могла добраться.

– Что такое? – спросила она, не вытерпев.

– Он прочертил для нас дорогу, и теперь я гадаю, куда она приведет, – сказал Хун-Каме.

– Не понимаю.

– Мой брат специально устроил все это. Он заманивает меня все дальше от сердца империи, от Юкатана. Просчитанная игра, которая не волновала меня до этого момента, но теперь я думаю… может, было бы лучше, если бы сперва я нашел глаз, а не ожерелье. Мне казалось, ожерелья на шее будет достаточно, но это не так… моя сила убывает.

Благодаря сотворенной иллюзии нефритовое ожерелье выглядело как обычный шейный платок, и бог прижал руку к горлу.

– Ты тоже выглядишь слабее, стала совсем хрупкой, – пробормотал он и отвел взгляд. – Я… я должен вернуться домой. Я нужен Шибальбе, и она нужна мне. Иногда я думаю, что если проведу в Срединном мире лишние несколько дней, то уже не смогу вернуться… не стану тем, кем был. – Он покачал головой. – Ты не поймешь.

– Ну почему же…