Боги нефрита и тени - [54]

Кассиопее было жалко его, но еще больше она жалела себя. Она заговорила, громко и решительно:

– А ты понимаешь, что перевернул мой мир с ног на голову? Возможно, я тоже никогда уже не стану прежней!

– Я вытащу осколок кости, как только верну трон.

Эти слова были подобны удару. Кассиопея вскинула голову. Ей захотелось схватить его за рубашку и потрясти.

– Дело не в осколке кости, – сказала она. – Дело во всем. Я понятия не имею, куда мне идти потом, что делать. Ты когда-нибудь задумывался об этом? Ты вернешься домой, но я-то свой бросила. Моя семья не примет меня обратно.

– Это не одно и то же.

Бог встал. Кассиопея вспомнила историю, которую рассказывала мама. О том, что непослушные девочки превращаются в огненный шар. Кажется, сейчас это и произойдет. Но она все равно не отвела взгляда.

– Я чувствую, как твоя смертность пятнает меня, и я должен скорее избавиться от нее, – сказал Хун-Каме.

– Ты так говоришь, словно я ядовита, – ахнула Кассиопея.

– Так и есть, – кивнул он холодно. – Ты ядовита для меня, а я ядовит для тебя. Я убиваю тебя каждую минуту. Если бы ты мыслила здраво, то поняла бы, почему я стал уставать. Если бы я вернул глаз, то, возможно, стал бы сильнее… Если бы я остался на Юкатане – тоже. Но не здесь. Ты не глупа, ты должна хоть немного понимать…

Он угрюмо уселся в углу купе.

– Ты боишься, – удивилась Кассиопея.

Неужели такое может быть – бог смерти боится смерти. А может, жизни? Почему бы и нет? Считая себя бессмертным, он внезапно столкнулся с тем, что жизнь конечна, с угрозой краха всех его планов. Кассиопея не особо боялась за себя, хотя и понимала, что умирает, что когда он наполнится ею, она сломается, как засохший цветок. Но пока что ее интересовала его реакция.

Хун-Каме раздраженно вскинул голову.

– Помолчи, – сказал он низким голосом. – Сказанное вслух обретает силу.

Кассиопея уставилась на него, гадая, какую неудачу могут приманить эти слова. Но пришла к выводу, что надо считаться с правилами богов, пусть она их и не понимала. Может, не стоило втягивать его в разговор, как он и хотел.

– Прости, – прошептала девушка.

– Пустяки, – спокойно ответил он, но по его голосу она догадалась: не пустяки. Его беспокойство казалось осязаемым: словно испуганная птица, оно кружилось по комнате.

– Давай посмотрим, что подают в вагоне-ресторане, – прибегла она к опробованному приему. – Наверное, что-то отвратительное, наподобие ростбифа. – Взяла бога за руку и, прежде чем он успел запротестовать, вытащила из купе.

Но вместо вагона-ресторана повела его в вагон-салон, который был в этом поезде. Там стояли столы с канцелярскими принадлежностями, чтобы можно было написать письма близким, и мягкие кресла. Из панорамных окон открывался отличный вид. По желанию можно было заказать напитки и легкие закуски. В данный момент здесь никого не было. Должно быть, пассажиры ужинали или дремали у себя.

Кассиопея уселась в кресло у окна и сделала вид, что заинтересована пейзажем.

– Ну, если мы собираемся сидеть здесь просто так, могли бы и в купе остаться, – через какое-то время заметил Хун-Каме. – Зачем ты меня сюда привела?

– Не всему нужна причина. Я просто хотела выбраться из замкнутого пространства, – ответила Кассиопея. – Хочешь вернуться?

– Наверное, нет. Здесь действительно лучше.

Шум колес был очень громким. Тук-тук-тук. Кассиопея улыбнулась.

– Мне нравятся поезда, но, думаю, я влюблюсь в автомобиль, хотя еще не ездила толком.

– Почему?

– Поезд следует в одном направлении, куда проложены рельсы. А автомобиль… Он может ехать в любом направлении, несется по дорогам. Если у него открытый верх, ветер играет волосами… – Вместе с ночным купанием и танцами прокатиться на автомобиле, а еще лучше управлять им, было одним из ее самых больших желаний. – Ты хочешь вернуться домой, – сказала Кассиопея. – А я нет. Ни сейчас, ни через тысячу лет. Что мне там делать? Заботиться о дедушке? Приносить продукты в дом? Впрочем, может, и нет смысла говорить об автомобилях, когда я не знаю, доживу ли до девятнадцати. Но было бы весело, разве нет? Прокатиться на такой машине. И может, вместе с тобой.

Он бросил на нее какой-то странный взгляд. Девушка уже выучила все его взгляды, но этот не узнала. Этот взгляд напомнил ей загорающуюся спичку.

– Со мной?

Кассиопея смутилась и попыталась уклониться от ответа.

– Это только мечты.

– Кассиопея, – произнес он. Его голос был глубоким, приятно раскатистым. Он накрыл ее руку своей.

И снова ей показалось, что она попала в чрево кита. Она помнила, как Иона упал в море, как сидел внутри этого существа, но никак не могла вспомнить, что произошло с ним потом.

Большим пальцем Хун-Каме погладил ее костяшки и наклонился вперед, словно бы желая поцеловать ее. У нее по спине побежали мурашки. В голову полезли глупые мысли о том, как мужчины пристают к женщинам в поездах. Возможно, священник предупреждал об этом во время проповеди, ведь он любил разглагольствовать на подобные темы.

Да, мужчины в поездах могут быть дерзкими. Как и женщины, подумала она. Ведь в конце концов она была здесь с ним. Переживала настоящее приключение. Гналась за