Боги молчат. Записки советского военного корреспондента - [229]
Грубер принадлежал к породе тихих ученых. Вымирающая порода. Почему Россия стала предметом его исследовательской страсти, никто не знал. Задолго до войны он слыл признанным мэтром берлинских славистов. Открыл Германии философов русского прошлого. Был душой дискуссий о русской литературе, языке, истории. Книжное понимание России, но благожелательное и любовное. Военный мундир был простой случайностью. Когда началась война, Грубер предложил свои услуги. Да, он хотел служить Германии. Не той, которая была вокруг него, а той, что жила в его душе. Стал офицером военной пропаганды!
Их долго держали в приемной. Грубер начинал надеяться, что они не будут приняты. Это было бы самым лучшим. Но в жизни лучшее редко случается — их позвали в кабинет министра. Огромная комната. Сизый полумрак. Окна плотно закрыты гардинами, и дневной свет с трудом пробивается через них. Письменный стол. Только поверхность стола освещена лампой. В желтом круге света две руки. Бледные и спокойные. Одна рука указала шефу Грубера на кресло. Груберу не было предложено сесть. Докладывая, он обращался к рукам имперского министра. Бледным и беспокойным:
«…Оберкомандо-вермахт пришло к заключению, что нужно искать сотрудничества русских. Готовится записка фюреру. Необходима политическая декларация о целях войны на востоке. В Берлин доставлен русский генерал Власов. Сотрудничество другого генерала Ленкова мы имели до этого».
Грубера прервал голос имперского министра. Он был полон ярости:
«Где высшие цели национал-социализма? План оберкомандо-вермахт — безумие. Или предательство! Тысячелетний рейх! Кровь и железо! Россия не страна! Не нация! Не народ! Историко-этнографическая случайность! Ненужная подробность мирового развития! Завоевание и покорение! Кровь и железо!..»
Сизый полумрак клубился от крика. Министр оттолкнул кресло, встал, подошел к стене. Нажал кнопку. Мягкий свет пал на стену. Отодвинулось полотнище. За ним карта причудливых очертаний. В центре — огромный коричневый массив. Метрополия будущего германского рейха. Перекроенная Европа и Евразия. Ничего из того, что есть, только то, что будет. Упорядоченное немецкое жизненное пространство. Бледная рука с рыжими волосами ударяла по поверхности карты. Голос тихий, похожий на рычание:
«Где Россия? Где здесь место для ваших генерал-ренегатов?»
Свет погас. Министр вернулся к столу. Руки в освещенном пространстве. Бледные и беспокойные.
«Можете идти». Министр теперь говорил холодно и враждебно. «Ваш доклад меня не удовлетворил. Можете идти».
Грубер поехал к Ленкову в гостиницу. Всё сказанное между ними укладывалось в одно простейшее решение: ждать.
Розенберг жаждал проучить генералов вермахта, этих, по его словам, червей в мундирах. Произошла его встреча с Гиммлером. Шеф гестапо не остался глух к предупреждающему голосу друга и партай-геноссе. Он дал приказ. Один из его помощников пригласил к себе Ленкова. Не вызвал, а в самой корректной форме просил сделать честь и навестить его. Это был его стиль. Он начинал свой служебный путь в дипломатическом ведомстве. Теперь слыл под кличкой револьверного дипломата.
Щеголеватый адъютант ждал Ленкова в вестибюле. Энергичный взмах руки и хайль Гитлер! Его ввели в приемную. Низкие кресла вдоль стен. Портрет Гитлера во весь рост. Как во всех гитлеровских портретах, преобладание коричневых цветов. Вошла женщина. Переводчица.
Через некоторе время адьютант пригласил их к шефу. Ленков шел за женщиной. Ощупывал взглядом ее длинную спину. Невольно отмечал, что у нее тонкая, осиная талия. Они оказались в почти пустой комнате. Стол на деревянных крестовинах. Грубые солдатские табуретки. После роскоши приемной, здесь — подчеркнутая простота. Стиль гестаповских спартанцев. Рослый человек в сером штатском костюме. Умное, властное лицо. Он шел навстречу Ленкову и улыбался, но где-то далеко, за волной улыбки, еле различимое высокомерие. Подчеркивая неофициальность встречи, придвинул табурет и сел напротив Ленкова. Переводчице был предложен стул со спинкой. Спартанский стиль не распространялся на женщин.
Адьютант за спиной Ленкова щелкнул каблуками. Звук имел в конце вопросительный знак. Щелканьем каблуков можно выразить множество вещей. Оно может звучать приветствием. Просить извинения. Выражать страх. Радость встречи. Любовь или нелюбовь к начальству. Братские чувства к товарищу. Благодарность. Восклицание. Удивление. Отрицание. В данном случае оно выражало вопрос. Хозяин ответил легким кивком головы. На столе появилась бутылка. Французский коньяк. Ленков шутливо сказал, что коньяк является доказательством победы на западе. Хозяин предложил водку. Германия побеждает не только на западе. Ленков отказался. Он предпочитал коньяк. Пожаловался на немецкую кухню. Она обременительна. Глоток коньяка действует на него благотворно. Хозяин согласился. И для него немецкая кухня тяжела. Извинился перед переводчицей. Сказал, что немецкие хозяйки лишены кулинарного воображения. Его собственная жена не исключение. Это было приглашением к интимности. Дальше он сказал, что давно хотел познакомиться с Ленковым. Военное командование высоко ценит сотрудничество господина русского генерала. Просил Ленкова побывать у него без всякой особой цели. Для приятного знакомства, только для приятного знакомства. Но если герр генерал позволит, то у него есть несколько вопросов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые в отечественной историографии предпринята попытка исследовать становление и деятельность в Северной Корее деспотической власти Ким Ир Сена — Ким Чен Ира, дать правдивую картину жизни северокорейского общества в «эпохудвух Кимов». Рассматривается внутренняя и внешняя политика «великого вождя» Ким Ир Сена и его сына «великого полководца» Ким Чен Ира, анализируются политическая система и политические институты современной КНДР. Основу исследования составили собранные авторами уникальные материалы о Ким Чен Ире, его отце Ким Ир Сене и их деятельности.Книга предназначена для тех, кто интересуется международными проблемами.
Издательство «Азбука-классика» представляет книгу об одном из крупнейших писателей XX века – Хулио Кортасаре, авторе знаменитых романов «Игра в классики», «Модель для сборки. 62». Это первое издание, в котором, кроме рассказа о жизни писателя, дается литературоведческий анализ его произведений, приводится огромное количество документальных материалов. Мигель Эрраес, известный испанский прозаик, знаток испано-язычной литературы, создал увлекательное повествование о жизни и творчестве Кортасара.
Наконец-то перед нами достоверная биография Кастанеды! Брак Карлоса с Маргарет официально длился 13 лет (I960-1973). Она больше, чем кто бы то ни было, знает о его молодых годах в Перу и США, о его работе над первыми книгами и щедро делится воспоминаниями, наблюдениями и фотографиями из личного альбома, драгоценными для каждого, кто серьезно интересуется магическим миром Кастанеды. Как ни трудно поверить, это не "бульварная" книга, написанная в погоне за быстрым долларом. 77-летняя Маргарет Кастанеда - очень интеллигентная и тактичная женщина.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.