Богатая жизнь - [11]

— Новая топка для школы Св. Пия, — ответил я и, повесив трубку, подошел к холодильнику, чтобы налить стакан молока. Прихлебывая его, думал о том, что принес в нашу жизнь выигрыш. Я полагал, что мы сможем позволить себе кое-какие вещи, но я не был готов к тому интересу, который он пробудит в окружающих. Людей, например миссис Роудбуш, миссис Плэнк и мисс Полк, девчонок, даже милую мисс Грейс, — всех, казалось, тянуло ко мне, как бабочек на свет. Мне вдруг показалось, что мы с папой и братом, очень маленькие, стоим в каком-то огромном зале. Потом подумал о большой, полной покоя ферме в Висконсине и о своем роботе-подавальщике и сразу успокоился.

— Закрой, пожалуйста, холодильник, — сказал папа, аккуратно ставя чашку из-под кофе в кухонную раковину.

— Папа, а мы теперь богатые?

Глаза у папы округлились, потом сузились. Он кашлянул и сказал:

— Да, думаю, богатые. По понятиям большинства людей.

— Что мы будем делать с деньгами?

— Трудно сказать. Наверное, они будут лежать у нас на случай, если понадобятся.

— А когда они понадобятся? — Обычно я не задавал папе столько прямых вопросов, потому что они сбивали его с толку, но сегодня мне хотелось поговорить о лотерее.

— Честно говоря, не знаю. Пока не знаю. Думаю, что часть вообще не потребуется. А остальным… остальным мы найдем какое-нибудь применение. — Потом спросил: — А о них, о деньгах, много говорят?

— Да.

Он потер подбородок.

— Ну что же, этого следовало ожидать. Перспектива получения денег волнует людей. Им становится интересно, они начинают думать, что бы сделали с деньгами, если бы выиграли. Люди ведь мечтают быть богатыми.

— А ты мечтал стать богатым?

Этот вопрос удивил его. Глаза еще больше сузились, стали совсем щелочками, и я понял, что он раздумывает. Папа был из тех людей, которые при разговоре тщательно подбирают слова, считая, что в зависимости от обстоятельств, одни и те же слова могут привести к разным последствиям.

— Да нет, пожалуй, нет. Нет. — Затем добавил: — Лотерейный билет я купил потому, что в тот момент думал о твоей маме. — Он взглянул на меня вновь приобретшими прежний размер глазами и попытался улыбнуться, но вышло это как-то неуклюже. — Как бы то ни было, — продолжил он, прочищая горло, — все скоро уляжется. Вот увидишь.

— А если не уляжется?

— То есть? Если все не утрясется? Ну, — он сделал шаг назад, едва не споткнувшись. Тут я понял, что задал слишком много вопросов, и разволновал его, — ну, — повторил он, — все уляжется, Тедди. Все… все когда-то заканчивается. Со временем все само собой успокоится.

Мне хотелось задать папе еще несколько вопросов, поговорить с ним, обнять, как обнимал маму, но прежде чем я смог что-то сказать, он отвернулся и медленно пошел вверх по лестнице.

Глава 3

На следующий день приехал дядя Фрэнк. Он вошел в нашу жизнь, чихнув и улыбнувшись.

Стоя в коридоре парадного входа и держа в руке черный портфель, он чихнул и сказал: — Это не самолеты, а тарелочки Петри. В них и хирургическая маска не поможет. Все дышат одним и тем же воздухом. Все это просто носится в воздухе. Еще чуть-чуть, и микробов можно будет увидеть невооруженным глазом. Увидев меня, стоящего на нижней ступеньке лестницы, он улыбнулся. — Так, вот и ты. Ты, должно быть, маленький Томми?

— Тедди, — поправил я.

— Тедди, — повторил он. Подошел и протянул мне руку: — Пожми ее, маленький миллионер. Вернее, маленький мультимиллионер. Я твой дядя Фрэнк. — Потом быстро и серьезно добавил: — Брат твоего отца. Единственный брат. — Отступил на шаг и стал меня рассматривать, затем покачал головой. — Спорим, ты даже не знал, что у тебя есть дядя? — Подмигнул и ткнул в меня пальцем: — Есть, можешь не сомневаться.

Поскольку было уже поздно, а мне никто не разрешал не ложиться спать, долго разговаривать с ним я не мог. Поэтому пока внизу папа с дядей Фрэнком общались за поздним обедом, я медленно чистил зубы и умывался. Потом лег в постель и пролежал почти час, ожидая, когда тетя Бесс поднимется к себе. Когда она наконец удалилась в свою комнату, я прокрался в коридор и уселся на шестой ступеньке — позиция, позволявшая мне наблюдать, не будучи замеченным. Папе бы не понравилось, если бы он увидел, что в этот поздний час я не сплю. Однако дядя Фрэнк легко мог меня увидеть, поверни он голову, но он, по-видимому, не догадывался о моем присутствии.

— Меня это просто убивает, — говорил дядя Фрэнк. Он держал газету, которую тетя Бесс принесла из супермаркета. На ее первой странице была фотография папы, меня и Ковырялки и заголовок: «Покойная жена говорит из могилы: поставь на мои числа». — Надо было, чтобы они, по крайней мере, заплатили тебе за эту фотографию.

Папа ничего не ответил. Дядя Фрэнк отложил газету.

— Вот так все и будет, Тео. Привыкай. За тобой будут охотиться все задницы, все эти Джимы Чмо, Томы, Дики, Мэри. Присосутся, как пиявки.

Я услышал, как папа вздохнул, а потом сказал:

— Мои слова на пресс-конференции… Теперь я о них жалею. Вот… как они их представили. Да. Это так угнетает.

— Надо думать о том, кому ты рассказываешь о своей жизни, — заметил дядя Фрэнк.

— О своей жизни? — переспросил папа. — Не так-то уж много я им рассказал. — Я услышал, как он прочищает горло, что делал, когда ему не хотелось о чем-то поговорить. — Ладно, как продвигаются твои дела с кино?