Богатая жизнь - [104]

— Придется поработать, — сказала она, потягивая бутылочную воду.

— Да, представляю, — ответил папа.

Мы сидели в гостиной клуба рядом с огромным окном, выходившим на первый фарватер поля для гольфа — широкую дорогу, поросшую рыжеющей травой, расстилавшуюся перед нами, как посадочный путь в аэропорту. По словам миссис Уилкотт, здесь много лет назад проводился открытый чемпионат «Уэстерн Оупен», и эту землю мерил шагами сам Арнольд Палмер.

— Да, это производит впечатление, — согласился папа.

Я тянул лимонад и смотрел в окно. В клубной гостиной мы были одни. Это была старая комната, почти без мебели, с высоким, таким далеким, потолком и темно-коричневым ковром, чем-то напомнившим мне мрачные палаты миссис Плэнк. Допив стакан до половины, я понял, что хочу домой.

— В следующие полгода нам надо собрать два с половиной миллиона долларов, — сообщила миссис Уилкотт.

Папа, также смотревший в окно, погрузившись (по моему убеждению) в мысли о Бобби Ли, повернул к ней лицо и переспросил:

— Что, простите?

Миссис Уилкотт улыбнулась:

— Нам надо собрать два с половиной миллиона долларов на реконструкцию клуба.

Папины глаза округлились:

— Зачем?

— Чтобы сохранить целостность этого здания.

С минуту папа помолчал, потом кивнул головой:

— Ну конечно, — сказал он, — целостность.

— Мы готовимся провести в следующем месяце мероприятие по сбору средств. Это будет гала-вечер. Надеюсь, ты не забыл сделать пометку в своем календаре, Тео. — Она наклонилась вперед и коснулась папиной руки. — Ты ведь просил напомнить тебе об этом.

— Ах да, конечно. Сбор средств. Да. Мы собираемся прийти. Я хотел сказать тебе об этом, Тедди, — сказал он, обернувшись ко мне.

— Тебе надо взять напрокат другой смокинг, — сказала миссис Уилкотт. — Вообще-то, лучше бы его купить. Это будет разумнее.

— Смокинг. Да, да.

Миссис Уилкотт посмотрела на меня.

— Ты тоже придешь к нам, Тедди, ты и все твои родные. Мы наняли чудесный оркестр. Я уверена, что вы с Бенджамином сможете уговорить юных леди потанцевать с вами.

Я кивнул головой, хотя то, что она предложила, было совершенно нереально.

— Твою тетю мы тоже приглашаем, — сказала миссис Уилкотт. — И дядю Фрэнка, конечно. Мы все будем сидеть за одним столом. На таких праздниках мы очень веселимся.

Я допил лимонад, и моя соломинка зацарапала по дну высокого стакана из тонкого стекла. Из-за будничного тона, которым миссис Уилкотт говорила о гала-вечере, я подумал, не объявили ли его недавно национальным религиозным праздником, как Рождество или Пасха.

— Как жаль, что Силвэниес сломал ногу. Но я надеюсь, что он сможет прийти к нам на День благодарения, — добавила она. Повернулась ко мне: — Бенджамин взволнован тем, что встретится там с тобой. Специально для тебя я испеку яблочный пирог.

Это сообщение удивило меня. В День благодарения у дядя Фрэнка был день рождения, и я знал, что по этому поводу тетя Бесс собирается приготовить праздничный обед. Я выразительно посмотрел на папу, но он не заметил моего взгляда и продолжал смотреть в окно.

— Мистер Силвэниес также собирался выступить с чтением драматического отрывка в конкурсе талантов, — добавила миссис Уилкотт.

Папа наконец включился в разговор.

— Что, прости? Какой конкурс талантов?

Миссис Уилкотт улыбнулась, развернула и снова сложила салфетку, с силой прижав ее к столу обеими руками.

— Да, мы очень хотели, чтобы он принял участие в нашем празднике. А то каждый год в конкурсе участвуют одни и те же люди.

Папа кивнул головой.

— Меня попросили спеть, — призналась миссис Уилкотт. Она выжидающе посмотрела на папу, как будто только что сделала важное сообщение, и гордое, но немного неуверенное выражение на ее лице повергло меня в уныние. Я понимал, что она ждет от папы определенной реакции, но он опять перевел глаза на окно. Я отвел взгляд и попытался соломинкой достать последний остававшийся в стакане кубик льда. Мне не хотелось видеть, что она разочарована.

— Всего две песни, — быстро добавила она. — Меня попросила Сидни Уотсон из нашего комитета. Я давно не пела. Но она так настаивала. Очень настаивала. — Миссис Уилкотт вновь развернула и сложила салфетку.

— Ну что же, мы с нетерпением будем ждать этого вечера, — сказал папа, но прозвучало это как-то неуверенно. — Смокинги обязательны?

— Не для мальчиков. Но тебе придется надеть смокинг. Особенно если учесть, что ты будешь сидеть за главным столом.

Папа кивнул, но ничего не ответил. Я видел, что он устал и хотел поскорее уехать. Ночи с адвокатами и урок тенниса — для него было слишком. Я боялся, что он сейчас заснет, прямо за столом.

Однако миссис Уилкотт как будто не замечала его состояния, или просто не хотела с ним считаться. Еще двадцать минут она с большим напором говорила о том, как будут сидеть приглашенные, о программе вечера, о меню и об оформлении вечера цветами. На фоне полного папиного молчания речь ее казалась еще оживленнее. Дважды к нам подходил официант и наполнял стаканы, я уже просто плавал в лимонаде.

— О, Тео, — сказала миссис Уилкотт, потягивая воду. С ней что-то случилось, она вдруг стала непривычно неловкой и нервозной. Она опять развернула салфетку и пристально посмотрела на папу. — Мне очень неприятно приставать к тебе с этим, но в комитете хотят знать, даешь ли ты согласие быть почетным председателем на этом празднике. В прошлом месяце я уже говорила тебе об этом. Ты обещал подумать.