Бог всегда путешествует инкогнито - [10]

В этот момент я чувствую, что ручка двери у меня за спиной поворачивается. Я выскакиваю за дверь, отпихиваю слугу и бросаюсь бежать.

А за мной жутким эхом несется, раздаваясь на лестнице и в коридоре, голос Дюбре:

— Ты дал согласие! Ты дал согласие! Ты дал согласие!

Я проснулся, как от толчка, задыхаясь, весь в поту. Вид привычных предметов вокруг понемногу вернул меня к действительности.

Я испытывал облегчение оттого, что все это было только во сне, и одновременно тревогу, как бы события и на самом деле не приняли тот же оборот. Ведь мне же ничего не известно ни о самом Дюбре, ни о его истинных намерениях… Я ввязался в игру, не зная ни правил, ни конечной цели. Ясно только одно: я не могу из нее выйти. Это правило я уразумел и принял его очертя голову…

Часы показывали шесть. Я встал и медленно начал собираться на службу. Жизнь брала свое, надо было возвращаться на работу, хотя уже сама перспектива вновь оказаться в этом осином гнезде приводила в уныние.

При моем появлении Ванесса вскочила и просеменила за мной по коридору в кабинет.

— Я не знала, придешь ты сегодня или нет, но, в ожидании вестей от тебя, постаралась принять твоих посетителей. Между нами, Фостери был не слишком доволен твоим вчерашним отсутствием. Но я встала на твою защиту. Я ему сказала, что голос у тебя в телефоне был замогильный и ты, по-видимому, серьезно болен. К слову говоря, если бы не я, он бы тебе никогда не поверил.

— Спасибо, Ванесса, это очень мило.

Ванесса обожала ситуации, в которых она могла явить миру свою незаменимость, и в этой страсти доходила до того, что сама их создавала. Я никогда не узнаю, заметил ли вообще Фостери мое отсутствие… С нее станется, она могла пойти и на двойную игру: побежать, например, к нему, доложить о моей немотивированной отлучке и там тоже заслужить похвалу… Я опасался ее, как чумы.

Люк Фостери, директор по персоналу бухгалтеров и финансистов, находился в подчинении у главы подразделения Грегуара Ларше. «Дюнкер Консалтинг» по всем признакам была лидером по человеческим ресурсам в Европе, где у нее имелись два крупных ответвления: вербовка и формирование. Предприятие разместило свои акции на Бирже месяца за два до моего появления. Это составляло гордость нашего президента, который отныне считался лидером по показателям индекса САС 40[1], хотя предприятие и насчитывало всего несколько сотен штатных сотрудников, представителей трех стран. Первое, что он сделал после этого, было приобретение престижной служебной машины с шофером. Надо было с толком употребить только что полученные деньги. Во вторую очередь он нанял телохранителей, словно котировка предприятия на Парижской бирже сразу сделала директора лакомым кусочком для местных воров. Охрана в темных костюмах и черных очках следовала за ним повсюду, постоянно оглядываясь по сторонам, как будто высматривала притаившихся на крыше снайперов. Но истинные перемены, последовавшие за этим событием, лежали в нематериальном русле: атмосфера менялась со дня на день. Теперь все глаза были прикованы к синей линии, обозначавшей курс акций. Поначалу все включились в игру. Мы с энтузиазмом следили за его явным повышением. Но скоро игра стала настоящим наваждением для всех наших менеджеров. Правда, мы должны были каждый триместр публиковать свои результаты, и, ввиду весьма скромных показателей, затея провалилась. Дирекция регулярно распространяла в прессе коммюнике, но нельзя же поминутно сообщать о хороших новостях. Так не бывает, чтобы работа предприятия сопровождалась одними сенсациями, да к тому же надо все время быть в курсе всех событий, «прессовать прессу», как говорит наш президент. Кормить прессу только блестящими результатами опасно: сначала станешь жертвой, а потом рабом. За годы работы предприятие заметно набрало в профессионализме, в серьезности подхода и в качестве обслуживания клиентов. Раньше каждое удачное трудоустройство клиента становилось предметом особой заботы. Все силы бросались на то, чтобы отыскать настоящую жемчужину, кандидата, который обладал бы не только нужными качествами, но и характером и темпераментом, позволяющим освоиться с новыми обязанностями и преуспеть в доверенной ему миссии.

После вступления в ряды Биржи все разом переменилось: эти задачи отошли на второй план. Главными стали цифры, которые сообщались прессе в конце триместра, количество принятых клиентов. Вся организация работы была пересмотрена. Помимо приема клиентов, консультанты теперь занимались и изучением рынка сбыта. Надо было быстро находить новых клиентов, заключать новые контракты, рапортовать о новых цифрах. Отныне инструкция гласила, что надо тратить минимум времени на переговоры по поводу приема на работу и максимум — на изучение рынка. Ремесло, по сути, себя исчерпывало и постепенно теряло благородные черты, которые приобрело в моих глазах.

И взаимоотношения между коллегами тоже изменились: дух коллективизма, команды, царивший в первые месяцы, уступил место безудержному эгоизму. Каждый теперь играл за себя, и в этом смысле наша жизнь все больше напоминала спортивные соревнования. Было ясно, что предприятие на этом теряет, поскольку каждый, чтобы выпутаться из очередной неприятной ситуации, норовил вставить палки в колеса другим, в ущерб интересам команды. И конечно, больше не судачили возле кофейного автомата, обсуждая какой-нибудь очередной ляпсус или ложь, слетевшую с уст кандидата, а ведь эти моменты были так важны для ощущения причастности к общему делу и мотивации служения его интересам.