Бог с нами, братья! - [15]
— Разрешите минералки, товарищ полковник? — удивил я всех присутствующих смелым, почти панибратским обращением.
— Наливай, Васильич, наливай, — как-то хмуро и не так дружелюбно разрешил начальник штаба, с хрустом сжимая и разжимая свои кулачищи.
Конечно, наливаю полный. Когда ещё «Боржоми» предложат. Пью медленно. Боковым зрением улавливаю какой-то затравленный взгляд старлея Чалого, уставившегося на мой ходящий ходуном кадык. А лица, и правда, у всех каменные. Белый молча просматривал какие-то бумаги, явно не относящиеся к вопросу совещания. Потом наклонился к моему уху и тихо спросил:
— Сашка, ты что, мыло ел?
«Нет, не у всех сегодня траур. Наверное, мыло не всё смыл, вот и несёт от меня «земляникой» и отечественной парфюмерной промышленностью. Ну, так спешил же, товарищ подполковник».
Командир роты Корнев смотрел в стол и то расстёгивал верхнюю пуговицу афганки, то застёгивал. И вид имел далеко не геройский. На старлея вообще было смотреть противопоказано. Его острый кадык на длинной шее судорожно проталкивал внутрь организма последние капли слюны, глаза безостановочно моргали, а руки… его большие рабоче-крестьянские руки вцепились в край стола и, казалось, вросли в него пальцами. Старлея было жальчее всех.
— Старший лейтенант Чалый, докладывайте, — с металлом в голосе приказал подполковник Белкин.
Чалый резко вскочил, уронив стул, зачем-то отдал честь полковнику, приложив ладонь к «пустой» голове, и начал:
— Так значить… У нас сегодня в роте плановые стрельбы. Мий взвод довжен був стрэляты пэрший… Поснидалы раненько, та поихалы…
— Чалый, Чалый… остановись, Тарас. Не дёргайся ты так. Давай на русском. Извините, товарищ полковник, он, когда волнуется, на ридну мову переходит, — пояснил Корнев.
Полковник молча кивнул, а я под шумок ещё один стаканчик минералки налил. Чалый достал носовой платок, шумно высморкался, и нервно размазав всё «это» по всему лицу, продолжил:
— Стреляли на «зачёт» из личного оружия. Отстрелялись быстро, почти на «задовильно». Мой взвод сегодня заступает на дежурство, и надо было швыдэнько возвращаться на базу. Сняли оцепление и начали погрузку в машины, а тут бац… выстрел в лобовое стекло «УРАЛа». А там мий замкомвзводу сержант Груша. Ранен в плечо. Потим другий выстрел в тент «ГАЗона», рядового Костюка в руку… Даю команду: «Усим из машин и рассредоточиться». Лежим… не стреляють. Спрашиваю, мол, кто видел — откуда? А никто не бачив! Опять даю команду: «По машинам». Сели, едем… Уже на КПП подбигае сержант:
— Товарищ командир, Дороха нэма!
— Извините, кого нима? — это уже я спрашиваю, показывая присутствующим, как меня захватил рассказ товарища Чалого.
— Так Дороха, товарищ майор. Рядовой Дорошенко Вова. Ему три месяца до дембеля осталось, а он пропал. Земляк мой с Полтавы. Вин в оцеплении стояв.
— Виноват, а у вас во взводе все украинцы? — как-то вдруг вырвался у меня вопрос.
— Чому вси… У мэнэ Крутов и этот… Гарманишвили, — отвечает командир интернационального взвода.
— Хмелев, давай вопросы по существу, — недовольно буркнул полковник.
— Есть по существу, — отвечаю, не повышая голоса, — почему не отработали снайпера? У вас под командой было около тридцати бойцов. Существуют инструкции и наработки по борьбе со снайперскими огневыми точками. Вы же не первый месяц в Афгане. По вам прекратили прицельную стрельбу, значит, снайперский расчёт снялся с позиции и начал отходить. Почему не организовали преследование и перехват? И наконец, почему перед началом движения перекличку не провели, товарищ старший лейтенант? Почему не воевал, засранец?
Такого напора от майора, мирно приканчивающего бутылку «Боржоми» никто видно не ожидал. Чалый просто рухнул, чудом попав своим тощим задом на сидушку стула. И затих. Его командир — Корнев, в запарке расстегнул вторую пуговицу, шумно вздохнул и тяжело посмотрел на Чалого. Белкин так и не поднял головы от своих важных бумаг. И только начальник штаба, громко хрустнув суставами пальцев, молча кивнул, соглашаясь со мной.
На мои вопросы Чалый так и не ответил. Заклинило военного! Почему не предпринял никаких действий? Побоялся. Нет, не за себя. За землячков своих побоялся. До дембеля три месяца, отстрелялись почти на «удовлетворительно», а тут воевать надо. А вдруг подстрелят кого, а не дай Боже «200-й»… А так… худо-бедно все целы. Уберёг отец — командир!
Неожиданно громко и жалобно скрипнуло командирское кресло под центнером начальника штаба. Пётр Иванович встал, поправил на груди боевую награду, одёрнул полевую форму и, глядя на острый затылок старшего лейтенанта Чалого, мрачно произнёс:
— Надеюсь, здесь присутствующие понимают разницу между: «погиб в бою», «взят в плен» и «дезертир»?
Невольно посмотрел на Чалого… Лучше бы не смотрел. Определение — «тень отца Гамлета» — для него было бы комплиментом. Неожиданно бодро шевельнулся на своём месте подполковник Белкин. Полистав свои бумаги, он достал уже отпечатанный приказ и зачитал его, не вставая с места:
«Для поиска пропавшего в районе стрелкового полигона военнослужащего первого взвода роты охраны и обеспечения рядового Дорошенко В. И. назначить поисковую группу. В составе: первого взвода роты охраны и обеспечения, командир — старший лейтенант Чалый Т. Г. Для обнаружения и уничтожения снайперских огневых точек моджахедов в районе стрелкового полигона привлечь оперативную группу в составе специальной мобильной группы майора Хмелева А. В.
Повесть «Звёзды Платона» — первая из нового афганского цикла «Метастазы Афгана». Простым и понятным языком описываются события, непонятной для многих, войны. О бывших школьниках и ПТУшниках, взявших в руки АК, АКМы, АКСы, ПКСы, ПКМы, СВД… Зверею, когда слышу: «Ну, что вы от ребёнка хотите? Мальчику всего 22 года!» Герой повести, гвардии старшина Леонид Анатольевич Платонов, за мужество, отвагу и героизм был награждён двумя орденами «Красной Звезды» и медалью «За Отвагу». Трижды ранен. В 19 лет!!! Главные герои не вымышленные.
«Ещё до завтрака замкомроты сообщил новость — сегодня прибывает пополнение. Сначала на них будет смотреть командир роты майор Чижов, а потом будут распределять по взводам. Второму разведвзводу обещали аж четверых. И не просто пацанят-спортсменов из карантина, от которых ещё мамкиными пирожками за версту несёт, а подготовленных в учебных отрядах по специальному курсу: „Армейская разведка“. К тому же уже по полгода отслуживших и „мама, я хочу домой“ во сне не шепчущих. Личный состав тоже готовился к приёму „карасей“.
«„Это ж надо… такие, зараза, маленькие ручки, а как больно. Уй, бляха! Вот как можно такими пальчиками здорового мужика до слёз довести? Ну, прямо гадюка какая-то!“ А о чём думать, когда из тебя нитки тянут? Ну, да! Нитки! Тянут-потянут, вытянуть, вашу маму, не могут!— Верунь, красота моя, долго ещё? — заискивающе спрашиваю у медсестры, смахивая случайную слезу, пытаясь подхалимажем приблизить конец экзекуции…».
В одном из московских отделов внутренних дел «тащит» службу майор с неприметной фамилией Чапаев. Нет! Не Василий Иванович. Зовут его Андрюхой. За плечами — командировка в горячую точку, на плечах — майорские погоны, а на груди — заслуженный боевой орден, который надевал десять раз за десять лет. У себя в ОВД майор А. В. Чапаев руководит отделом оперативного розыска. Ловит со своими «чапаевцами» бандосов и воров по горячим следам, «препарирует» сексуальных извращенцев. В общем, живет будничной жизнью одинокого опера с погонями, засадами, мордобоем и вечно пустым холодильником. Но однажды в жизни майора Чапаева случается событие гораздо более экстремальное, чем все раскрытые дела ранее, — в его жизни появляются Ксюша и ее маленькая дочь Женька.
Андрей Чапаев — уже известный читателям сотрудник московского уголовного розыска — получает повышение и новое звание подполковника и все с тем же рвением расследует дела. Главному герою предстоит выяснить, кто похитил племянника влиятельного чеченского деятеля; разобраться в перипетиях вендетты в рядах МВД; помочь другу найти насильника жены. Перед подполковником Чапаевым встает дилемма: сознательно пойти на нарушение должностных инструкций, потеряв звезду на погонах, или поступить по совести. Таковы будни оперативного сотрудника уголовного розыска.
Подполковнику Чапаеву Андрею Васильевичу по-прежнему непросто (да и нескучно) даже сейчас, когда он руководит Отделом оперативного розыска и специальных операций в одном из Управлений МВД города Москвы. Его отдел так же занимается новыми сложными, опасными и запутанными делами. Чапаев получает неожиданное задание под грифом «С», где он вместе со следователем по особо важным делам Корниенко В. Ю. вынужден доказывать невиновность подставного насильника. Чапаев и Корниенко изобличают организованную группу преступников, фальсификаторов и коррумпированных сотрудников полиции.
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)
Им по шестнадцать, жизнь их не балует, будущее туманно, и, кажется, весь мир против них. Они аутсайдеры, но их связывает дружба. И, конечно же, музыка. Ред, Лео, Роуз и Наоми играют в школьной рок-группе: увлеченно репетируют, выступают на сцене, мечтают о славе… Но когда Наоми находят в водах Темзы без сознания, мир переворачивается. Никто не знает, что произошло с ней. Никто не знает, что произойдет с ними.
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.