Коротко переговорив с коллегами, она двинулась к вертолету, строго сложив руки на груди. Лицо её, как он с удивлением отметил, вовсе не выражало радости.
— А я к вам с подарками! — произнес Траск заготовленную фразу, как только девушка подошла. — Планшеты новейшей модели для детей вашей школы. Таких еще нет в продаже!
Он чувствовал себя добрым дядюшкой, приносящим нежданную радость.
— Джон… Я даже не знаю, что сказать! Зачем этот цирк? Какого черта вы приземлились прямо на футбольном поле?
— Ну я… Хотел побыстрее вас увидеть, дорогая… И потом, мэр Афин — мой добрый друг…
— Джон. Мне неприятно вам это говорить, но то, что вы считаете себя выше других, и думаете, что законы общества не для вас — преступное заблуждение!
— Да ну, Деметра! Я так давно вас не видел, а вы начинаете с нотаций. Разве так поступают друзья?
— Вы подвергли опасности жизни детей. Это школа, если вы не заметили, а не ваша личная площадка для игр!
Траск надулся.
— Что-то мне начинает казаться, что вы не рады меня видеть!
— А по вашему, я должна быть рада?
— Нет, но… Я думал, что увидев меня…
— И кто дал вам право так думать?
— Да какая разница, черт возьми! Я прилетел к вам, после долгой разлуки, привез подарки, и вы не в том положении, чтобы мне отказывать!
— Да ну? И почему же?
— Ну… Вы же работаете учительницей, за мизерную зарплату, ваш отец потерял всё, а я… Я могу вернуть вам былое величие.
По лицу Деметры было видно, что она собирается дать гневную отповедь его притязаниям, но неожиданно девушка смягчилась.
— О, бедный Джон. Вы так и не поняли, что не всё можно купить, не так ли?
— Вы так не бросили этого прощелыгу, Мавридеса…
Траска неприятно задел её снисходительный тон, но он решил не отступать. В конце концов, «СПРУТ» разработал идеальную стратегию…
— Давайте присядем, — после паузы предложила Деметра, указав на деревянную скамью. — В одном вы были правы, Джон. Антону были нужны деньги моего отца… Он мечтал о своей клинике, и вот… — она улыбнулась, слегка пожав плечами. — Но всё остальное осталось неизменным. Я не могу выйти за вас замуж.
— Но… Почему?
— Потому, что не люблю вас. И еще… Впрочем, это не важно. Я уверена, найдется множество девушек, которые отнесутся к вашему предложению с должным трепетом и восторгом. Но не я. Простите. Уверена, вы поймете.
Несколько секунд Траск сидел неподвижно. Затем сделал движение, чтобы взять девушку за руку, но передумал. Поднялся, отряхнул брюки и посмотрел ей в глаза.
— Ну что ж… Не такого ответа я ожидал. Остается только посочувствовать вашей глупости. Прощайте. — резко развернувшись, он пошел к вертолету.
Деметра не двигалась до тех пор, пока вертолет не превратился в крошечную точку на горизонте.
Всего на одно мгновение ей представилось, что хищная машина, набрав высоту, стремительно падает на детей и начинает стрелять… Она как наяву видела вспышки, брызги крови, слышала крики боли и ужаса… Это было так реально, так страшно!
Во время разговора, ей с огромным трудом удалось сохранить самообладание. Не выдать дрожи в голосе, сбитого дыхания и панического, необъяснимого отвращения к этому человеку. Всё время, что они разговаривали, Деметра молилась. Молилась, жарко и неистово: «Господи, пусть он забудет обо мне. Пусть он уедет, оставит меня в покое! Господи! Сделай так, чтобы я никогда больше не слышала об этом человеке!»
Еще маленькой девочкой она знала: молитвы помогают. Если хотеть чего-то очень сильно, и попросить Бога исполнить желание — оно сбудется. Повзрослев, Деметра не забыла этой горячей, тайной веры. Никогда и никому не рассказывала о ней. Детское поверье: «если расскажешь — не сбудется»… Никогда не пользовалась своим секретом для выгоды или собственного удовольствия. Но в самые страшные, самые опасные минуты, когда больше ничего уже не могло помочь, она обращалась к Господу с просьбой…
Потеряв состояние, её отец, казалось, даже обрадовался. Тяжелая ноша свалилась с плеч, и теперь он, нацепив старую, продавленную соломенную шляпу, подвязывал и окучивал виноград.
Деметра приняла это. Забросив благотворительные ужины, она вернулась на родину и пошла работать в школу. Антон тоже не огорчился. Говорил, что теперь у них идеальная семья: муж — врач, жена — учительница…
Забыв светскую жизнь, Деметра и Траска выбросила из головы. И теперь, увидев его рядом со школой, рядом с детьми, она запаниковала. В Лондоне было легко играть роль холодной светской красавицы, но здесь — её дом…
Проследив, как вертолет сначала превращается в точку, а затем исчезает, испытала такое сильное облегчение, что расплакалась. Это длилось две минуты, не больше. Девушка знала, что на нее смотрит вся школа. Взяв себя в руки, она встала, и твердыми шагами направилась к детям. «Антон ничего не должен знать. Так же, как и отец»… Она улыбнулась окружившим её ученикам, обняла ближайших за плечи и направилась в класс.
