Бог и человек. Парадоксы откровения - [61]

Шрифт
Интервал

Если развивать эту мысль дальше, можно предположить, что вообще все люди изначально были сотворены бессмертными и только в результате «порчи» или «деградации» были лишены этого качества.

Так вот, дабы, теша себя подобного рода несбыточными иллюзиями, мы не впадали в заблуждение, откровение открыло нам истину: всякий человек смертен, и ни один не может жить вечно.

В Книге Бытия эта истина сформулирована в виде следующего императива: «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3:19). Коран еще более категоричен: «Всякая душа вкусит смерть; потом к Нам вы будете возвращены» (К. 29:57).


>Илл. 37. Средневековая гравюра из цикла «Пляски смерти».


Здесь мы имеем дело уже не с индукцией, при помощи которой из череды фактов нами был выведен эмпирический закон, а с дедукцией: выведением частного следствия из общего закона. А закон таков: то, что создано из праха (из земли), вновь станет прахом (землею). Что составлено из частиц (элементов), неизбежно вновь распадется на составляющие частицы (элементы). Можно дать и еще более общую формулировку этого закона: все, что когда-то возникло (создано), когда-то будет уничтожено (исчезнет).

«Ибо тому, что сотворено, суждено умереть», — подтверждает Коран (23:15).

На основании этого закона мы можем сделать выводы не только относительно человека, но и относительно всех иных живых существ, а также и неживых объектов, ведь они тоже созданы из праха.

«Не создавал Аллах небес и земли, и того, что между ними, иначе как для истины и на определенный срок, хотя многие из этих людей отвергают встречу с Господом» (К. 30:7).

«Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать» (Еккл. 3:1, 2).

«Участь сынов человеческих и участь животных — участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что все — суета! Все идет в одно место: все произошло из праха и все возвратится в прах» (Еккл. 3:19, 20).

Этот закон также позволяет нам с уверенностью отвергнуть представление о том, что человек в его телесной форме когда-то обладал бессмертием и лишь затем лишился его: изначально созданный «из праха земного» (Быт. 2:7), человек никак не мог быть бессмертным.

«Узнал я, — говорит Екклесиаст, — что одна участь постигает их всех. И сказал я в сердце моем: „и меня постигнет та же участь“, <…> И сказал я в сердце моем: <…> мудрого не будут помнить вечно, как и глупого; в грядущие дни все будет забыто, и увы! мудрый умирает наравне с глупым» (Еккл. 2:14–16).

Откровение не только формулирует истину о смертности человека, но и определяет нормальный срок его жизни. «Дней лет наших — семьдесят лет, — читаем мы в книге Псалмов Давида, — а при большей крепости — восемьдесят лет» (Пс. 89:10).

Итак, хотим мы того или не хотим, мы вынуждены признать истину о неизбежности смерти. «Скажи: Смерть, от которой вы убегаете, — диктовал Бог пророку Мухаммеду, — она встретит вас!»

Правда, далее было прибавлено: «А потом вы будете возвращены к знающему сокровенное и явное» (К. 62:8).

Но о значении этих таинственных слов разговор пойдет дальше.

Не только глина

В истории сотворения мира, с которой знакомили во время инициации юношей у народа бамбара в Мали, повествуется, что Высшее существо Маа Ngala взял понемногу от первых двадцати своих созданий, перемешал и, вдохнув в эту смесь искру собственного огненного дыхания, сотворил новое существо — человека, которому дал часть собственного имени — Маа. Таким образом, это новое создание благодаря своему имени и заложенной в него огненной искре несет в себе нечто от самого Маа Ngala.

В этом сказании явно усматривается идея о двух природах человека: одна природа земная, а вторая — божественная.

В древнеегипетских «Текстах пирамид» говорится, что люди возникли из слез бога Атума, смешавшихся с землей: здесь та же идея присутствия в человеческом существе частицы божественной субстанции.

Шумерское «Сказание об Атрахасисе» рассказывает о сотворении людей следующую жутковатую историю:

Энки раскрыл свои уста,
Так говорит богам великим:
«В первый же месяц, в день седьмой и пятнадцатый,
Я совершу обряд очищенья.
Один из богов да будет повергнут,
Да очистятся боги, в кровь окунувшись.
Из его плоти, на его крови Да намешает Нинту глины!
Воистину божье и человечье соединятся,
Смешавшись в глине!»
<…>
«Да!» — ответствовало собранье,
Ануннаки великие,
Что решают судьбы.
В первый же месяц, в дни седьмой и пятнадцатый,
Он совершил обряд очищенья.
«Премудрого» — бога, что имеет разум,
Они убили в своем собранье.
Из его тела, на его крови Намесила богиня Нинту глины.
<…>
Когда она замесила глину,
Позвала Ануннаков, богов великих.
А Игиги, великие боги,
Слюной своею смочили глину.
<…>
Богини рождения собрались,
Пред нею глины они натоптали.
Она начала говорить заклинанья,
Те, что Эйа давал ей, пред нею сидя.
Когда ж завершила она заклинанья,
Отломила четырнадцать ломтей глины.
Семь она положила направо,
Семь она положила налево.
<…>
Богини рожденья — семь и семь их.
Семь мужей они сотворили,

Рекомендуем почитать
Недолговечная вечность: философия долголетия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Философия энтропии. Негэнтропийная перспектива

В сегодняшнем мире, склонном к саморазрушению на многих уровнях, книга «Философия энтропии» является очень актуальной. Феномен энтропии в ней рассматривается в самых разнообразных значениях, широко интерпретируется в философском, научном, социальном, поэтическом и во многих других смыслах. Автор предлагает обратиться к онтологическим, организационно-техническим, эпистемологическим и прочим негэнтропийным созидательным потенциалам, указывая на их трансцендентный источник. Книга будет полезной как для ученых, так и для студентов.


Minima philologica. 95 тезисов о филологии; За филологию

Вернер Хамахер (1948–2017) – один из известнейших философов и филологов Германии, основатель Института сравнительного литературоведения в Университете имени Гете во Франкфурте-на-Майне. Его часто относят к кругу таких мыслителей, как Жак Деррида, Жан-Люк Нанси и Джорджо Агамбен. Вернер Хамахер – самый значимый постструктуралистский философ, когда-либо писавший по-немецки. Кроме того, он – формообразующий автор в американской и немецкой германистике и философии культуры; ему принадлежат широко известные и проницательные комментарии к текстам Вальтера Беньямина и влиятельные работы о Канте, Гегеле, Клейсте, Целане и других.


Высочайшая бедность. Монашеские правила и форма жизни

Что такое правило, если оно как будто без остатка сливается с жизнью? И чем является человеческая жизнь, если в каждом ее жесте, в каждом слове, в каждом молчании она не может быть отличенной от правила? Именно на эти вопросы новая книга Агамбена стремится дать ответ с помощью увлеченного перепрочтения того захватывающего и бездонного феномена, который представляет собой западное монашество от Пахомия до Святого Франциска. Хотя книга детально реконструирует жизнь монахов с ее навязчивым вниманием к отсчитыванию времени и к правилу, к аскетическим техникам и литургии, тезис Агамбена тем не менее состоит в том, что подлинная новизна монашества не в смешении жизни и нормы, но в открытии нового измерения, в котором, возможно, впервые «жизнь» как таковая утверждается в своей автономии, а притязание на «высочайшую бедность» и «пользование» бросает праву вызов, с каковым нашему времени еще придется встретиться лицом к лицу.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.


Искусство феноменологии

Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.


Полное собрание сочинений. Том 45. Март 1922 ~ март 1923

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.