Боевые предприятия социалистов-революционеров в освещении охранки - [44]

«Въ вопросѣ объ организацiи политическаго террора конференцiя находитъ:

«1) что въ основу этой организацiи должны быть положены три принципа: а) организацiонно-технической автономiи боевыхъ отрядовъ, поскольку она выдвигается требованiями конспирацiи, б) ихъ дѣловой подотчетности и политической подчиненности партiи и в) организацiонной связи съ послѣднею чрезъ посредство Центральнаго Комитета;

«2) что личный составъ боевыхъ отрядовъ долженъ опредѣляться не только по признаку боевой готовности, но и близости къ интересамъ всѣхъ видовъ партiйной работы, и что, лучшею скрѣпою между членами отряда является личная близость, знанiе другъ друга и тѣсная дружба;

«3) что вопросъ о размѣрахъ боевыхъ отрядовъ не можетъ быть рѣшенъ апрiорно, но рѣшенiе его должно быть сообразовано какъ съ величиною намѣченныхъ для нихъ центральными учрежденiями террористическихъ задачъ, такъ и съ наличными технико-боевыми средствами террористической борьбы;

«4) что центральныя учрежденiя партiи должны приложить свои усилiя къ тому, чтобы развитiе этихъ технико-боевыхъ средствъ шло въ ногу съ процессомъ современной научной технологiи;

«и 5) что для обезпеченiя террористической борьбы необходимыми личными силами и матерiальными средствами должны быть приложены дружныя и совокупныя усилiя всей партiи»[42].

Этотъ впоросъ былъ поставленъ и на V совѣтѣ партiи, причемъ вопросъ о террорѣ обсуждался предварительно въ особой комиссiи изъ четырехъ членовъ, изъ которыхъ двое предлагали временно прiостановить террористическую дѣятельность, двое же другихъ стояли за продолженiе террора. На состоявшихся затѣмъ общихъ засѣданiяхъ Совѣта были сдѣланы доклады представителями обоихъ мнѣнiй. Противники террора высказывали ту мысль, что терроръ уже сыгралъ свою роль, разбудивъ общество и дезорганизовавъ, до нѣкоторой степени, правительство и что большаго отъ террора ожидать нельзя. Общество слишкомъ привыкло къ террору и онъ уже не производитъ никакого агитацiоннаго впечатленiя, агенты же правительства также привыкли, приспособились къ нему и не боятся его. Терроръ потерялъ всякое значенiе и потому долженъ быть временно прiостановленъ.

Сторонники террора доказывали, что онъ, оправдавъ себя въ прошломъ, вполнѣ сохраняетъ за собой значенiе какъ средства возбуждающаго общество, такъ и дезорганизующаго правительство, какъ въ настоящемъ, такъ и въ будущемъ. Серьезныхъ основанiй отказываться отъ террора, хотя бы временно, и прiостанавливать террористическую дѣятельность — нѣтъ, а потому терроръ необходимо продолжить.

Отстаивая терроръ, Гарденинъ высказалъ, между прочимъ, слѣдующее: — «И вотъ, товарищи, подводя итоги нашимъ по необходимости краткимъ пренiямъ, и въ частности обращаясь къ вопросу о нападенiи на «центръ центровъ», я скажу: непосредственная задача, стоящая сейчасъ передъ нами, это вопросъ о возстановленiи боевой дѣятельности и возсозданiи боевой организацiи. Я беру здѣсь боевую организацiю не въ кавычкахъ, не какъ названiе, а беру сущность этого слова. Я бы пригласилъ васъ не смотрѣть на дѣло съ такой точки зрѣнiя, что вотъ мы хотимъ сейчасъ, поскорѣе или не поскорѣе, «сдѣлать» Столыпина или «сдѣлать» Царя, — нѣтъ! Мы хотимъ возсоздать, какъ нѣчто длительное и организаванное, боевую дѣятельность, мы хотимъ сплотить имѣющiяся боевыя силы, мы хотимъ положить начало террористической кампанiи. Разсматривая положенiе вещей, я лично въ болѣе конкретныхъ чертахъ представилъ бы себѣ эту террористическую кампанiю слѣдующимъ образом»… «…»[43]

«Еще нѣсколько словъ о способѣ веденiя террористической борьбы съ технической точки зрѣнiя. Если мы, дѣйствительно, хотимъ серьезно вести террористическую борьбу, то это насъ ко многому обязываетъ. Мы не можемъ мириться съ тѣмъ, чтобы въ области боевой техники вѣчно господствовали одни и тѣ же, разъ найденные, прiемы. Нельзя, чтобы здѣсь царствовала рутина. Примириться съ этимъ — значитъ обречь себя на пораженiе. Терроръ есть разновидность вооруженной борьбы, разновидность войны. И какъ въ международной борьбѣ обрекаетъ себя на разгромъ страна, застывшая на извѣстномъ уровнѣ въ военномъ дѣлѣ, такъ и въ войнѣ внутренней. Наши способы веденiя террористической борьбы должны стоять на высотѣ современной военной технологiи. А эта технологiя не стоитъ на мѣстѣ. Когда-то война велась упрощенно, столкновенiемъ лицомъ къ лицу на сушѣ и на водѣ. Теперь война ведется и подъ землею, и подъ водою, а скоро будетъ вестись и надъ землею — въ воздухѣ. Я уже не говорю о прогрессѣ въ взрывчатыхъ веществахъ и о возможности дѣйствiя на разстоянiи. Что же? Неужели мы останемся безучастными зрителями этого техническаго прогресса, неужели онъ своими гигантскими шагами пройдетъ мимо насъ, перешагнетъ черезъ насъ? Плохiе же были бы мы въ такомъ случаѣ бойцы. Я не строю сейчасъ никакихъ воздушныхъ замковъ, не предлагаю никакихъ прожектерскихъ утопiй. Я утверждаю лишь, что возстановить террористическую борьбу — это значитъ, между прочимъ, произвести рядъ новыхъ техническихъ изысканiй, имѣть для этого спецiальную техническую группу (или группы), стремиться утилизировать послѣднее слово науки для прикладныхъ задачъ нашей борьбы. Терроръ будетъ терроромъ въ дѣйствительномъ смыслѣ этого слова только тогда, когда онъ будетъ революцiоннымъ примѣненiемъ наивысшаго для даннаго момента техническаго знанiя. Я понимаю, что такой высоты онъ не можетъ достигнуть однимъ скачкомъ. Но вѣдь я говорю не о завтрашнемъ днѣ, а о длительномъ процессѣ возрожденiя нашего террористическаго дѣла. И я утверждаю, что либо мы должны поставить своею задачей поднять терроръ на необходимую высоту, либо не изъ-за чего и огородъ городить»