БНР. Триумф побежденных - [37]

Примерно в это же время в Париже А. Луцкевич начинает искать сближения с Польшей. В качестве исходной даты можно назвать 24 июня 1919 г., когда он отправил главе польского правительства И. Падеревскому письмо с призывом не уступать «москалям» в вопросе принадлежности Гродненщины. Сам А. Луцкевич писал из Парижа членам правительства БНР о том, что оккупация Беларуси стала фактом, с которым следует считаться, и для пользы дела нужно любой ценой найти общий язык с поляками.

Еще через неделю белорусская делегация в Париже вновь обратилась к руководителю польского правительства, но на этот раз с предложением сформировать единый антибольшевистский фронт. Вскоре при посредничестве французской стороны прошла неофициальная встреча А. Луцкевича с И. Падеревским, на которой был выработан проект соглашения о союзе Польши и БНР. Польский политик высказал пожелание о федерации оккупированной части Беларуси с Польшей, с тем чтобы позднее распространить влияние и на территории, занятые большевиками. Сам А. Луцкевич позже в качестве главного организатора встречи с польским премьером называл члена правительства БНР Евгения Ладнова.[124]

Тем временем польская армия вступила в Минск, что придало еще большую остроту «белорусскому вопросу». Теперь главной политической задачей белорусов становится созыв Рады БНР. Это означало бы фактическое признание Польшей государственных устремлений своего восточного соседа. «Реанимация» Рады, однако, была возможна только при согласии самого Начальника Польского государства, а как раз Ю. Пилсудский выступал категорически против подобного шага.

В самом начале сентября 1919 г. глава правительства БНР А. Луцкевич прибыл из Парижа в Варшаву с целью продолжить начатые во Франции переговоры. По всей видимости, однако, благоприятный момент был упущен, и политическая конъюнктура уже успела измениться. Нельзя исключить, что приезд А. Луцкевича с самого начала рассматривался польской стороной как акция по нейтрализации белорусского премьер-министра. Так или иначе, самого И. Падеревского А. Луцкевич в Варшаве не застал — тот за день до его приезда выехал обратно в Париж. Польский вице-министр от переговоров на тему федерации уклонился.

Возможно, причиной внезапного охлаждения польского руководства к главе белорусского правительства стал получивший известность факт отправки им приветственной телеграммы генералу А. Деникину в связи с его успехами на фронте. Согласно А. Смоличу, еще летом 1919 г. А. Луцкевич от имени правительства БНР выслал «сочувственные» телеграммы Колчаку и Деникину, а вскоре начались секретные переговоры с представителями России.

Организационным центром белорусского движения на занятой польскими войсками территории Минщины становится Временный белорусский национальный комитет, основу которого составили белорусские деятели, до этого при большевиках занимавшиеся культурной работой. Комитет создавался в качестве посредника между белорусскими организациями и польской властью и ставил своей целью «объединение всех белорусских организаций Минщины для поднятия национального самосознания народа, его духовной и материальной культуры». Первоначально в Комитет вошли В. Игнатовский, Н. Козич, И. Лёсик, И. Луцевич (Янка Купала), С. Рак-Михайловский. Первым председателем комитета стал Александр Прушинский, но его частое отсутствие не шло на пользу деятельности организации. Поэтому на заседании президиума комитета 17 октября 1919 г. Всеволод Игнатовский предложил собравшимся назначить исполняющим обязанности председателя организации присутствовавшего на заседании Кузьму Терещенко, который недавно прибыл в Минск из-за границы. Большинство присутствующих одобрили это предложение. Позже А. Прушинский полностью сосредоточился на работе в Белорусской военной комиссии, а К. Терещенко был официально утвержден в новой должности.

К тому времени К. Терещенко успел стать достаточно влиятельной фигурой в правительстве БНР.[125] А. Смолич позднее вспоминал:

«Оказавшись на родине, он целиком входит в национальное движение и забывает обо всем прочем вокруг себя. Был он от природы живой, экспансивный; охваченный какой-либо идеей, он служил ей до конца. Благодаря опыту общественной работы и на редкость доброму характеру он умел собирать вокруг себя людей и привлекать их к делу. Был хорошим организатором. А самое важное — был хорошим белорусом».

Правда, в самом руководстве БНР о К. Терещенко так думали далеко не все. В. Захарко в одном из своих писем убеждал А. Луцкевича:

«Терещенко… вносит раздор в среду белорусских деятелей, он постоянно дезорганизовывал и дезорганизует белорусскую работу на всех направлениях… Кроме интриг “подписанных и неподписанных”, вероятно, ни на что больше не способен».

Позже на «экспансивность и несдержанность» К. Терещенко жаловался П. Кречевский. обращаясь к А. Луцкевичу он писал:

«Выпады с его стороны очень мешают нашему единству. Было бы хорошо, если бы вы немного сдерживали его в этом направлении».

В таком же духе высказывался и Т. Гриб:

«Мало того, что Терещенко сам не годится к делу, так он еще и тормозит работу других».