БНР. Триумф побежденных - [34]

Станислав Балахович был фигурой во многом типичной для своего времени. Родился он в 1883 г. в крестьянской католической семье на литовско-белорусском пограничье. Карьере священника и духовной семинарии, куда его собирались отправить, предпочел агрономические курсы и должность управляющего одного из помещичьих имений. Вместе с братом Юзефом отправляется добровольцем на фронт, где командует эскадроном в партизанском отряде. В 1918 г. С. Балахович во главе кавалерийского полка Красной армии участвовал в подавлении крестьянских восстаний. В ноябре 1918 г. вместе с полком перешел к белым.[118]

Несмотря на то что инициатором первых встреч был С. Балахович, все выглядело так, будто предложение о сотрудничестве пришло со стороны БНР. К. Езовитов писал:

«Виделся с представителями отряда генерала Балаховича. Балахович теперь совсем свободный человек… Хотел бы быть поближе к родине[119]. Считал себя одно время литвином, но теперь узнал о белорусах и сам не знает, кто он. Нужно, говорит, хорошо познакомиться с картой, движением и историей».

Далее К. Езовитов отмечал:

«Я предложил ему ответить, знает ли он белорусский (простой) язык; знает ли он литовский язык; знает ли он, что его фамилия совсем белорусская: по-литовски было бы Балаховичюнас; как он относится к национальным вопросам и признаёт ли он независимость Белорусской Народной Республики».

Судя по всему, «символ веры» оказался настолько простым, что уже через несколько дней представители генерала вновь явились к К. Езовитову. В своем рапорте он писал:

«Они пришли ко мне… и сообщили, что Балахович белорусский язык знает, Белорусскую Народную Республику признаёт и готов защищать».[120]

По закону о белорусском гражданстве, принятому еще в апреле 1918 г. Народным секретариатом и подтвержденному позже Народной радой БНР, белорусским гражданином считался каждый, кто до войны был приписан к территории пяти белорусских губерний и пользовался правами российского подданства. Также граждане БНР могли стать таковыми на основании личного заявления.

Собственно говоря, «белорусизация» генерала С. Балаховича прошла куда быстрее, чем можно было ожидать. Уже 19 ноября 1919 г. он выступил с заявлением следующего содержания:

«Являясь гражданином Белорусской Народной Республики, считаю необходимым, чтобы моя армия была использована для защиты целостности и неделимости моей Отчизны, а потому предлагаю моему Правительству зачислить меня и мой отряд на белорусскую службу».

К. Езовитов в ответ сразу же выдал особый рескрипт. В нем среди прочего говорилось:

«Глубоко тронут и обрадован Вашим заявлением… Я высказываю Вам, Гражданин Генерал, огромную благодарность от Имени нашей Многострадальной Отчизны и сообщаю Вам, что с этого момента Вы с Вашей армией считаетесь на службе в Армии Белорусской Народной Республики как Командир Отряда Белорусской Народной Республики в Эстонии».[121]

Был еще один существенный момент, влиявший на ситуацию вокруг генерала Балаховича. Его появление могло не только изменить расстановку сил внутри самого белорусского движения, но и дать дополнительный толчок к поиску новых источников финансирования для правительства БНР, о чем и писал К. Езовитов:

«На это дело можно пожертвовать 400 тыс. марок, но оно даст нам рекламу, с которой мы добудем 400 млн».

Другой член миссии, И. Черепук, призывал «немедленно послать чрезвычайную делегацию на Украину за денежной помощью — для этой формации, — а потом можно что-нибудь вытащить и у Антанты». Он предлагал «урезать до минимума» финансирование дипломатической деятельности белорусского правительства в Берлине и Париже, а все средства направить на Латвию и Эстонию, с тем чтобы «придать серьезный характер работе». И. Черепук заключал:

«И вот когда мы… войдем в Беларусь со стороны Двинска, а наша армия займет Полоцк, начнем тогда с Полоцка воскрешать свое будущее…»

Уже в конце 1919 г. главой белорусской миссии были выданы для С. Балаховича белорусская форма, печать и штамп. (Формально, однако, он был принят в белорусскую армию только через месяц.) К. Езовитов и дальше пытался подвести под существование Особого отряда БНР реальную материальную базу: просил принять его в качестве белорусского отдела в состав эстонской армии, обращался за помощью к миссиям стран Антанты. Кроме того, создание отряда имело и совсем уж неожиданный результат. Дело в том, что еще в конце августа 1919 г. правительство БНР поддержало предложение И. Воронко, в то время министра белорусских дел при литовском правительстве, о выпуске «государственных белорусских почтовых и гербовых марок». Литовское правительство отказало в необходимой финансовой поддержке, зато 5 млн марок «Асобнага атрада БНР» выпустил сам К. Езовитов. Ему даже удалось погасить значительную часть марок через почтовую контору в Мариенбурге и они некоторое время находились в обороте на территории Латвии, правда, в незаконном. Позже К. Езовитов смог заинтересовать белорусскими марками европейских филателистов и выслал крупную партию в Берлин.[122]

Этот короткий эпизод в отношениях между миссией БНР и генералом был положен в основу мемориала под названием «История Особого отряда Белорусской Народной Республики», который, скорее всего, предназначался для использования на дипломатическом фронте. А еще спустя два месяца министр обороны БНР Е. Ладнов присвоил и самому полковнику К. Езовитову за «выдающиеся заслуги в формировании белорусской армии» звание генерал-майора!