— А кормишься чем? — снова задал он вопрос, наверное, всё таки заметив, с какой тоской я поглядываю на дымящийся котелок.
— Так чем получится. Кому разгрузить помогу, кому до дома чего дотащить. На Южном рынке, до вчерашнего дня, подрабатывал — припомнив ещё одно новое слово, ответил я.
— Стало быть собрат, по несчастью. Мы вон тоже тут, таскаем всё, что дадут. Только с перекурами у нас похуже, да и таскать далеко иногда приходится — с какой то не очень весёлой усмешкой сказал человек, задавший вопрос последним.
— А сюда то каким ветром тебя занесло? — перебил его, новый интересующийся.
Но ответить ему мне не удалось, не дали. Сидевший рядом с ним ночной знакомец, как раз в это самое время закончил завтрак и протянув мне свою деревянную ложку сказал:
— Иди ополосни. А то голову тебе разговорами заморочили, а о том, что человек тоже есть хочет, не подумали.
Схватив приспособление для еды, я быстренько сбегал на речку, окунул его в воду и мигом вернулся обратно.
Уха показалась на много вкуснее вчерашней, скорее всего было это от того, что плавали в ней куски рыбы, от которых в ночном бульоне оставались только одни воспоминания. В первую очередь стал вылавливать их, а поймав очередной, тут же запихивал его в рот, совсем забыв о том, что рядом со мной всё ещё продолжают завтракать другие люди.
— Ну если ты ещё и работаешь так же, как ложкой махаешь, то цены тебе не будет — сказал кто то, сидящий совсем рядом.
Но мне сейчас не до чужих сравнений и усмешек, суп остывает. Не обратив никакого внимания на говорившего, я так продолжал подъедать остатки рыбы из котелка, не забывая, при этом, прихватывать очередной ломоть хлеба с широкой доски, лежащей рядом. Повезло мне всё таки, не за бреди я вчера сюда, на огонёк, не знаю, где бы ещё смог так вкусно поесть, прямо с утра.
Люди, позволившие погреться у костра и сытно накормившие утром, работали на разгрузке, приходящих в это место, купеческих судёнышек. Привозили кораблики, а иногда и вёсельные лодки, товар ежедневно, его надо было тут же перегружать на телеги развозившие, в основном, продукты, чуть ли не целый день по торговым точкам города. Работы было много, а вот людей, допущенных на неё, ограниченное количество. Просто так прийти, с улицы и по разгружать немножко, тут не получится. Какой бы ты здоровый не был, а морду тебе подправят очень даже просто, если наглеть будешь, так, примерно, ответили мне, когда я попытался самостоятельно пойти и заработать себе на жизнь. Правда меня остановили лишь на время. Когда ватажка, так мужики называли своё сообщество, выдвинулась к рабочим местам, мне тоже предложили идти вместе со всеми, но работать здесь я смогу только до тех пор, пока шестой член этой компании, потянувший спину два дня назад, не выздоровеет. Согласился конечно, отказываться от возможности хотя бы немного заработать на хлеб, в моём положении, не стоит.
Двигаясь к месту работы, по не очень широким деревянным мосткам, уходившим в реку на пару десятков шагов, показалось, что чего то подобное в своей жизни, делать мне уже приходилось. Нет на хуторе такого не было, там лодку подгоняли прямо к берегу, да и разгружать мне её довелось всего пару раз, не больше и оттуда такие смутные воспоминания не появятся. А вот когда то очень давно, может быть ещё до моего странного появления на берегу незнакомого моря, возле того места, где стоит высокий утёс, таким делом я точно занимался. Уж очень знакомы мне действия, с помощью которых грузы из одного места перетекают в другое. Когда же на мои плечи закинули первый мешок с мукой, и я пошёл обратно, по настилу, глядя себе под ноги, в голове образовались ясные воспоминания о том, что по таким же доскам, с такой же тяжестью на плечах, я уже вышагивал где то.
— А не грузчиком ли я был раньше? — проскочила ещё одна шальная мысль, когда возвращался за очередным грузом.
До обеда разгрузили три лодки и один маленький парусный кораблик. Я бегал точно так же, как и все остальные, кто трудился рядом. Сил на это у меня хватало, хотя в затылке, там, где ещё красовалась шишка, иногда постукивало. Возможность работать наравне со всеми и воспоминания, пускай и не чёткие, подтолкнули меня к довольно простому выводу, касавшемуся моей прошлой жизни. А когда, перед обедом, мы все вместе пошли мыться к реке, и я скинул с себя рубаху, правильность его подтвердил и один из моих новых знакомых.
— Здоров ты брат — сказал он мне, трогая за руку выше локтя, — а так и не скажешь. Сразу видно не мало потаскать и тебе довелось.
Этим словам я обрадовался не меньше, чем возможности хорошенько подкрепиться. Наконец то хотя бы кто то рассказал мне о моём прошлом. Вот я и узнал, кем был раньше! Грузчик я, точно, теперь в этом сомнений нет никаких!
— Да, — согласился я, с обрадовавшим меня человеком, — потаскать тяжестей много пришлось. А что ты хочешь, я же, как и ты, всю жизнь на разгрузке.
— Это понятно, в хозяйстве без этого никак. Я же тоже деревенский, правда из дома давненько ушёл, ещё пацаном — вспомнив мой рассказ, согласился со мной, товарищ.
Остаток дня я не ходил, а летал, радуясь тому, что нашёл своё место в этой не простой, новой жизни. Плохо же, когда ты, к примеру, был раньше возчиком или того хуже продавцом каким нибудь, а потом вдруг стал, как вот я сейчас грузчиком. Это же сразу вся жизнь дальше наперекосяк пойдёт. А когда знаешь о своём призвании, тем более сам чувствуешь, что это твоё, куда легче. Да и люди про это просто так бы не говорили, им то со стороны виднее.
