Блокадный пасьянс - [44]

В ней есть строчки, схожие с мыслями Лееба: «Когда мы были совсем детьми, они устроили войну.[41] А когда мы подросли, они стали рассказывать нам о войне. С восторгом рассказывали. Они были в таком восторге. А когда мы стали взрослыми, они придумали войну и для нас. И отправили нас воевать. И были в таком восторге. Никто не сказал, куда нас отправляют. Никто не сказал, что мы идём в ад».

Вечером 8 сентября немецкая авиация сбросила на город около шести тысяч зажигательных бомб. Во время второго налёта, уже ночью, прорвавшиеся к центру вражеские бомбардировщики сбросили около 50 фугасных бомб.

По утверждению академика Дмитрия Лихачёва, «немцы усиленно бомбили все продовольственные склады. Уже тогда они готовились к блокаде. А между тем из Ленинграда ускоренно вывозилось продовольствие и не делалось никаких попыток его рассредоточить, как это сделали англичане в Лондоне. Немцы готовились к блокаде города, а мы – к его сдаче немцам».[42] В этой фразе явно присутствуют эмоции и категоричность, но такие оценки действительно имели место, особенно среди творческой интеллигенции.

Дневник Скрябиной подтверждает, что командование группы армий «Север» не скрывало срока начала своего наступления и использовало этот факт для запугивания гражданского населения. Оно пребывало в полной уверенности, что капитуляция Ленинграда – лишь вопрос времени. Несмотря на возросшее сопротивление советских войск, несмотря на решение Гитлера забрать у группы армий «Север» подвижные дивизии, Лееб не сомневался в том, что Ленинград в конце концов сам сдастся, подобно Парижу и другим европейским городам.

9 сентября 1941 года, вторник, 80-й день войны

Лееб:

Противник предпринимает попытки выйти в тыл войскам, блокировавшим Неву. Большими силами он атакует 12-ю танковую дивизию у железнодорожной линии Волховстрой – Мга и превосходящими силами – 18-ю моторизованную дивизию на Волхове.

В ходе сегодняшнего наступления 4-й танковой группы и 38-го корпуса возникли тяжёлые бои. По всему видно, что противник имеет чёткое намерение удерживать всеми силами внешний оборонительный обвод Ленинграда, который местами удалось прорвать частям 36-й моторизованной и 1-й пехотной дивизий.

Буров:

Опасность, нависшая над городом, возросла ещё больше. Перегруппировав свои силы, враг перешёл в решительное наступление. Основной удар он нанёс из района западнее Гатчины в направлении на Красное Село. Отбив первые атаки, наши части не смогли полностью отразить последующие удары.

Вражеские войска, обошедшие Ленинград с востока, предприняли попытку форсировать Неву. Эта операция имела далеко идущие цели – выйти на соединение с финскими войсками, действующими на Карельском перешейке. Но замысел гитлеровцев был сорван. Неоценимую помощь в этом нашим наземным войскам оказали стоявшие на Неве корабли Краснознамённого Балтийского флота.

Скрябина:

Вчера, в пять часов вечера, мы стояли на балконе: моя мать, тётка и я. Обсуждали наше безвыходное положение. Загудели сирены, а затем посыпались бомбы, стали рушиться дома. Несмотря на весь грохот, Юрик спал крепким сном. Я не выдержала, схватила спящего Юрика на руки и побежала в подвал. Там полно народу, особенно детей. Они громко плачут, прижимаются к обезумевшим матерям. При каждом новом взрыве женщины, из которых многие были коммунистками, судорожно крестятся, шепчут молитвы. В эти минуты антирелигиозная пропаганда забыта.

Бомбёжке, казалось, не будет конца. Сегодня узнали, что очень пострадал наш район. Некоторые картины мне навсегда врезались в память. Вот дом, разрушенный почти до основания. Но одна стена, оклеенная васильковыми обоями, уцелела. Даже картина висит, не покосившись. От другого бывшего дома над грудой кирпича, цемента, балок остался целый угол одной из верхних квартир. В углу икона, на полу детские игрушки, повсюду разбросанные, будто дети только что играли. Дальше – наполовину засыпанная обломками комната, но у стены кровать с взбитыми подушками и лампа. Случайно уцелевшие домашние вещи, открытые взору прохожих, словно немые обличители того, что кто-то чужой, безжалостный, ворвался в личную жизнь людей и варварски её изуродовал.

Автор:

С 9 сентября начался самый тяжёлый этап боёв за Ленинград. Несмотря на приказ Гитлера не брать город, командование группы армий «Север» всё делало для того, чтобы создать благоприятную ситуацию для изменения этого решения. Если бы не кардинальные, даже жестокие меры, принятые Г. К. Жуковым, исход мог бы быть другим.

Информация Бурова о якобы имевшей место операции немцев по форсированию Невы с целью соединения с финнами не соответствует действительности. Ни в одном внушающем доверие историческом документе, как с советской стороны, так и в немецкой и финской историографии, этот факт не отражён. Этого не могло быть по простой причине: Лееб не получал приказа на соединение с финнами путём форсирования Невы. Более того, его войска на этом участке фронта сами перешли к оборонительной тактике, отражая с востока первые атаки 54-й армии маршала Г. И. Кулика. Эпизод, описанный Буровым, к сожалению, пока не получил достаточного опровержения. Его ещё больше легендируют воспоминания бывшего начальника штаба Балтийского флота Ю. А. Пантелеева. Тот утверждает в очерке, опубликованном в книге «Невский пятачок», что противник в ходе десантирования понёс большие потери: «…сотни трупов поплыли вниз по Неве».