«Ближние люди» первых Романовых - [16]

Возвращение к профессиональному обсуждению этих вопросов датируется очень точно временем публикации историками Борисом Николаевичем Морозовым и Александром Лазаревичем Станиславским неизвестной «Повести о земском соборе 1613 года» в журнале «Вопросы истории» в 1985 году. Переоценить значение этой находки трудно: она впервые объяснила недомолвки и «проговорки» источников и дала полное представление о предвыборных страстях начала XVII века. Оказывается, во время выборов царя выдвигались разные претенденты, имели место агитация (с элементами подкупа избирателей), дебаты участников избирательного собора и давление улицы ради избрания нужного претендента. Имя Михаила Романова оказалось всего лишь одним из тех, что звучали при обсуждении на соборе. А полный перечень претендентов состоял не менее чем из семи имен, включая князя Ивана Борисовича Черкасского.

Упоминание имени стольника князя Черкасского говорит о стремлении участников собора опереться на «легитимность», связанную с родством (пусть по женской линии) с царем Иваном Грозным. Выборы царя в 1613 году стали продолжением стихии Смуты, поэтому самым важным было, чтобы всё вернулось и стало, как раньше. В один голос современники твердили о желании возвратиться к порядку, «как при прежних государях бывало». Конечно, после пережитых исторических потрясений это была большая иллюзия, тем не менее и она давала точку опоры в делах выбора новой власти. Судя по истории с Михаилом Романовым, которого даже не было в столице, имена претендентов назывались на соборе без их согласия. За одним исключением: человеком, явно желавшим основать новую династию Гедиминовичей на русском троне, был главный воевода освободившего Москву ополчения князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой.

Этот человек сначала возглавлял Боярскую думу самозванца, а потом оба земских ополчения под Москвой в 1611–1612 годах. Исчезновение его имени из истории освободительной борьбы в 1612 году является историческим недоразумением. Объяснение можно найти в «Повести о земском соборе 1613 года». Князь Трубецкой тогда был главным фаворитом царских выборов. Автор «Повести…» рассказал, как боярин князь Дмитрий Тимофеевич устраивал богатейшие пиры в Кремле для вольных казаков, служивших в объединенном ополчении в его полку и оставшихся в Москве после освобождения столицы на время соборных заседаний. Казаки же, принимая щедрые дары князя Трубецкого, как оказалось, смотрели совсем в другую сторону и поддержали Михаила Романова[48].

Кроме казаков были и другие «избиратели». Они называли имя еще одного освободителя Москвы, князя Дмитрия Михайловича Пожарского. Глава «Совета всей земли», стольник князь Пожарский также упомянут в числе претендентов на трон. Но когда дело дошло до выбора царя, решающим аргументом стало родство с ушедшей династией Рюриковичей. Не случайно большинство кандидатов на трон — родственники либо первой жены Ивана Грозного, царицы Анастасии Романовны, либо второй, царицы Марии Темрюковны, урожденной княжны Черкасской. Главную же роль в царском выборе сыграли воспоминания о боярине Никите Романовиче — шурине «прирожденного» царя Ивана Грозного. Именно казаки настояли на кандидатуре стольника Михаила Романова, «убедив» своим давлением всех сомневающихся, включая будущего царского дядю боярина Ивана Никитича Романова (тоже претендента на царскую власть!). Во времена царского избрания в 1613 году боярин Иван Никитич занял ошибочную позицию и пытался отговаривать «избирателей» от выбора в цари своего племянника. Из «Повести о земском соборе 1613 года» выясняются причины последующего «холодного» отношения к Ивану Никитичу Романову и даже к его сыну Никите Ивановичу Романову при дворе первых Романовых. Боярин Иван Никитич отговаривал казаков, «давивших» на бояр, избиравших царя из нескольких претендентов, ссылаясь чуть ли не на недостаток ума у племянника. Конечно, он хотел всего лишь подчеркнуть молодость будущего царя, а не его неспособность к правлению. Казаки же ответили будущему царскому дяде, что уж он-то со своим умом станет крепким «подпором» племяннику. Неосторожная агитация дяди против племянника не забылась, и боярин Иван Никитич оказался отодвинутым с первых позиций в царском окружении. Опорой молодого царя Михаила Романова, избранного на трон 21 февраля 1613 года, стали совсем другие люди.

Сила романовской партии во время царских выборов 1613 года была в ее многочисленности и сплочении, проявившихся даже в продвижении нескольких кандидатов на трон. И родственники Романовых из других аристократических родов сразу стали поддерживать царя Михаила Федоровича. Боярин Федор Иванович Шереметев (тоже бывший кандидат в цари) возглавил посольство Земского собора из Москвы в Кострому. Царский выбор был подтвержден в Костроме 14 марта 1613 года на память Федоровской иконы Божией Матери, с этого времени ставшей покровительницей дома Романовых. Меньше известно еще об одном, следующем посольстве от собора, когда стольник Михаил Романов «в великое говенье», то есть в пост, выехал 19–21 марта из Костромы в Ярославль и задержался там почти на целый месяц. Во время остановки царского поезда в стенах Спасского монастыря в Ярославль был отправлен стольник князь Иван Борисович Черкасский. В разрядной книге осталась запись об этом назначении: «а в Ерославль приехал к государю князь Иван Борисович Черкаской, диак Иван Болотников, а с ними столники и стряпчие»