Ближневосточная новелла - [4]

Шрифт
Интервал

— Из-за женщин, — сказал он. В голосе деда было неодобрение, и я почувствовал, что женщины, видно, нечто ужасное.

— Масуд, внучек, женат на многих женщинах. И вот каждый раз, когда он женился, он продавал мне феддан или два.

Я быстро подсчитал про себя, что Масуд наверняка женат на девяноста женщинах. Но тут же вспомнил трех его жен, их бедность, хромую ослицу, старое седло, поношенную, дырявую галлабийю[2]. Мне казалось, что я уж и думать забыл об этом, как вдруг увидел идущего в нашу сторону человека. Мы с дедом переглянулись.

— Сегодня я собираю финики. Приходите, — сказал подошедший Масуд.

Я внезапно почувствовал, что на самом деле ему вовсе не хочется видеть деда. Но дед быстро поднялся, и я заметил, как блеснули его глаза. Он потянул меня за руку, и мы отправились к Масуду на сбор фиников.

Кто-то принес деду скамейку, покрытую бычьей шкурой. Дед сел, а я остался стоять. У Масуда было много народу. Я знал всех, кто там был, но почему-то начал наблюдать за Масудом. Он стоял в сторонке один, как будто все, что происходило, его не касалось, хотя собирали-то его финики. Изредка он оборачивался на звук падающей сверху огромной грозди плодов. Один раз он закричал сидевшему на верхушке пальмы пареньку, начавшему срезать длинным острым ножом гроздь фиников:

— Осторожно, не повреди сердцевины пальмы!

Но никто не обратил внимания на его слова. Парень, сидевший на дереве, продолжал быстро и ловко орудовать ножом. Подрезанная гроздь полетела вниз, и казалось, будто она летит прямо с неба. А я задумался над словами Масуда «сердцевина пальмы» — мне представилось, что у пальмы есть живое, трепетное сердце! Вдруг я вспомнил, что сказал мне Масуд, когда увидел, как я ломаю ветку маленькой пальмы: «Пальмы — что люди, они могут радоваться и страдать». И мне стало стыдно — не знаю отчего.

Я вновь взглянул на площадку, там весело копошились мои приятели. Они собирали упавшие финики, большую часть которых тут же съедали. Финики были сложены в высокие кучи. К ним подошли люди, начали насыпать плоды в большие мерки, а оттуда — в мешки. Я насчитал тридцать мешков. Все разошлись, кроме торговца Хусейна, владельца земли, граничащей с нашим полем, и еще двух незнакомых мне людей. Вдруг я услышал тихое посвистывание и обернулся. Оказалось, мой дед заснул. Масуд все так же молча стоял в стороне, он жевал кусочек сахарного тростника, как будто только что пообедал. Через несколько минут он изжевал его весь и, казалось, не знал, что делать дальше.

Внезапно дед проснулся и встал. Он направился к мешкам с финиками, за ним торговец Хусейн и хозяин соседнего поля Муса. Подошли и двое незнакомцев. Я тоже пошел вслед за дедом, оглядываясь на Масуда. Он медленно приближался к нам, как человек, который хочет повернуть назад, по ноги сами несут его вперед. Все столпились вокруг мешков с финиками и стали рассматривать плоды. Кое-кто пробовал их на вкус. Дед дал мне горсть фиников, я тут же начал их сосать. Я заметил, что и Масуд набрал целую пригоршню, понюхал финики, затем медленно положил назад.

Собравшиеся начали делить мешки. Торговец Хусейн взял себе десять, незнакомцы — по пять, хозяин соседнего с нашим поля Муса — тоже пять, пять мешков взял и мой дед. Я ничего не понимал. Посмотрев на Масуда, я увидел, что его глаза помутились, они бегали по сторонам, как потерявшие свою норку мыши. И тут дед сказал ему:

— Ты остался должен мне пятьдесят фунтов, о них мы потом поговорим.

Хусейн позвал своих детей, они привели ослов. Незнакомцы пригнали пять верблюдов. Мешки с финиками погрузили на спины животных. Ослы заревели, верблюды начали злиться и кричать. Я не заметил, как подошел к Масуду и потянулся к нему. Не знаю, может быть, мне хотелось коснуться края его одежды? И вдруг он издал звук, похожий на блеяние ягненка, которого собираются зарезать. Я ощутил острую боль в груди и бросился бежать. Я бежал, словно у меня была тайна, от которой я хотел избавиться. В эту минуту я чувствовал, что ненавижу деда.

Я добрался до берега реки неподалеку от того места, где она поворачивала за рощу акаций. Там я засунул в рот палец, и меня вырвало съеденными финиками…

Гассан Канафани (Ливан)

Поездка в Хайфу

Перевод С. Шуйского и Маджида Ала ад-Дина

1

Саид С. въехал по иерусалимской дороге в предместье Хайфы. Приближаясь к городу, он почувствовал, что язык его цепенеет, и замолчал. Печаль обволокла, проникла внутрь, заполнила каждую клетку. Но он отогнал мысль повернуть назад. Не глядя на жену, он знал, что она молча плачет. Вдруг они услышали шум моря. Голос моря не изменился… Воспоминания пришли не постепенно, нет, в его голове будто внезапно рухнула стена, с грохотом запрыгали, налетая друг на друга, камни. События, тяготы ушедших лет нагрянули неожиданно, будто навалились на него. Он подумал, что Сафия, наверное, чувствует то же самое и поэтому плачет.

С тех пор как они ранним утром выехали из Рамаллаха, он говорил без умолку, и она — тоже. Мимо них за стеклом машины проносились поля. Жара была нестерпимая. Он чувствовал, что лоб его горит — будто асфальт под колесами машины. Над ними висело солнце июня, страшного июня, потоками низвергавшее на землю смолу злобы.


Еще от автора Нагиб Махфуз
Предания нашей улицы

В сборник известного египетского прозаика, классика арабской литературы, лауреата Нобелевской премии 1988 года вошли впервые публикуемые на русском языке романы «Предания нашей улицы» и «»Путь», а также уже известный советскому читателю роман «»Вор и собаки», в которых писатель исследует этапы духовной истории человечества, пытаясь определить, что означал каждый из них для спасения людей от социальной несправедливости и политической тирании.


Пансионат «Мирамар»

«Пансионат «Мирамар» был опубликован в 1967. Роман повествует об отношении различных слоев египетского общества к революции, к социальным преобразованиям, происходившим в стране в начале 60-х годов, обнажены противоречия общественно-политической жизни Египта того периода.Действие романа развертывается в когда-то очень богатом и фешенебельном, а ныне пришедшем в запустение и упадок пансионате со звучным испанским названием «Мирамар». Этот пансионат играет в романе роль современного Ноева ковчега, в котором находят прибежище герои произведения — люди разных судеб и убеждений, представляющие различные слои современного египетского общества.


Персидские юмористические и сатирические рассказы

В сборник включены произведения основоположника современного сатирического рассказа Ирана Мохаммада Али Джамаль-заде, а также писателей-юмористов Хосроу Шахани, Феридуна Тонкабони, Голамхосейна Саэди и Аббаса Пахлавана.В рассказах зло и остроумно обличаются пороки буржуазного мира: продажность чиновников, напускная добродетель богатых, инфляция моральных и нравственных ценностей в условиях ускоренной модернизации общества.Современный персидский юмористический рассказ развивает гуманистические и демократические традиции мировой классической новеллистики.


Мудрость Хеопса

В III тысячелетии до Рождества Христова в стране, названной греками Дар Нила и оставившей потомкам величественные памятники и сказочные сокровища, царил легендарный Хуфу. Человек, решивший жестоко изменить волю самого Амона-Ра, правитель, который подарил миру самое первое и монументальное из всех чудес света. История жизни этого загадочного владыки до сих пор будоражит умы людей, как волновала человечество на заре цивилизации, в те времена, когда любовь, высокие амбиции, войны и предательство являлись характерными чертами той вселенной, которую создали люди ради поклонения своим богам…Впервые издано на арабском языке в 1939 году под заглавием «Abath al-aqdar».


Путешествие Ибн Фаттумы

Пережив несчастную любовь, несправедливость и предательство на Родине, Ибн Фаттума отправляется в далекое странствие в поисках истины и счастья. Завораживающий сюжет увлекает читателя в удивительные края. Но найдет ли герой свою мечту — волшебную страну совершенства Габаль?Роман нобелевского лауреата — египетского писателя Нагиба Махфуза — уникальный рассказ наблюдательного путешественника, потрясающий опыт познания мира…


Живи, Египет!

Сборник представляет лучшие образцы современной новеллистики Арабской Республики Египет. В нем объединены произведения писателей разных поколений и литературных направлений. Здесь и литераторы старшего поколения, уже известные советскому читателю, — Тауфик аль-Хаким, Нагиб Махфуз, Юсуф Идрис, — и молодые египетские новеллисты, творчество которых еще неизвестно в нашей стране.При всем разнообразии рассказов авторов объединяет острый интерес к событиям сегодняшнего дня, к насущным проблемам своей страны.


Рекомендуем почитать
Северные были (сборник)

О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.


День рождения Омара Хайяма

Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.


Про Клаву Иванову (сборник)

В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.


В поисках праздника

Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий номер

Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.