Блестящие разводы - [198]

— Ты действительно знаешь, как устраивать приемы…

Нагнувшись над столом, чтобы зажечь свечи, она послала ему поцелуй.

— Как на всех хороших приемах, лучшее еще впереди.

Не успели эти слова повиснуть в воздухе, он кинулся на нее, словно тигр, обнял ее сзади и, прижавшись, стал ласкать обеими руками ее грудь. Но тут же он был вынужден отпрянуть, потому что из спальни снова появился служитель, чтобы получить свои чаевые и осведомиться, не нужно ли прислать горничную, чтобы та помогла разложить вещи. Тут Тедди едва не расхохотался, хотя его тело сводило невыносимой болью. Все же он продолжал игру, понимая, что каждый званый вечер должен следовать своему расписанию.

— Как ту думаешь, Нора, тебе понадобится горничная?

Он был готов, если она скажет «да», повалить ее на пол и овладеть ею силою.

Она, должно быть, понимала это, ее глаза смеялись.

— Не надо горничной. — Но, продолжая его дразнить, спросила: —А когда официанту принести ужин?

Он понял, что наступил момент проявить себя — до сих пор она была хозяйкой вечера, но у него тоже были права, поскольку именно он был тем мужчиной, которого пригласили на этот чудесный прием. Он подошел к ней, сначала задул свечи, затем медленно нагнулся к ней и поцеловал в подставленные губы.

— Всему свое время. А сейчас наконец, я думаю, пришло наше время, и мы не можем больше откладывать…

Он стоял в одном конце комнаты, она в другом. Сначала он смотрел, как она раздевается, потом она совершенно спокойно ожидала, пока разделся он. Когда он остался голым, она подошла к нему, а он поднял ее, перенес в спальню, положил на атласные простыни и начал покрывать поцелуями все ее тело. Это было так сладко, и она не могла вспомнить даже, было ли ей так хорошо когда-нибудь с кем-нибудь другим.

Она чувствовала, как отлетают прочь годы, все было вновь, как в самый первый раз. И она стала медленно и сладостно отдаваться ему, так, чтобы его призраки испарились и чтобы все было новым и для него… тоже, как в первый раз. Она чувствовала на себе его подрагивающее от желания тело, чувствовала его дыхание, горячее и страстное, и они оба знали, что начинается время их будущего…

Уже наступил рассвет, когда он спросил ее, как, когда и где они поженятся, поскольку она была экспертом в этих вопросах.

Пожениться? Конечно же, он захочет жениться. Я должна была знать, что он человек того типа, что хотят пожениться…

Она вспомнила, что говорил Т. С. о списке ее замужеств: трижды вдова, если считать Хьюберта, и дважды разведена, — если она снова выйдет замуж, то ей представится возможность добавить еще один развод, чтобы сровнять счет. И хотя она понимала, что это глупость — придавать какое-то значение подобной чепухе, она не могла удержаться, чтобы не подумать: было ли это одной из циничных шуток Т. С., рассчитанных на то, чтобы произвести эффект, или основывалось на чем-то более твердом — одном из частых проницательных его наблюдений? Глупо рассматривать это как прогноз развития событий, род предсказания, обрекающего и этот брак на неудачу? Она не была суеверной. И все же почему это замужество должно угрожать ее драгоценной любви? Зачем искушать ревностью какое-то злое божество, выставляя напоказ свою счастливую удачу? Лучше смаковать ее сладость втайне и хорошо оберегать ее. Еще один секрет не может принести вреда.

Кроме того, она была замужем за разными мужчинами по разным причинам, с разными итогами. Может быть, она была женщиной, не созданной для замужества? Может быть, это было самое подходящее время перестать выходить замуж, но обзавестись любовником? Это будет более радостно и надежно… Может быть, это и будет счастливой удачей? Может быть, это обернется вообще самым блестящим союзом?

Но одно она знала твердо: ей будет хорошо, очень хорошо…

Часть десятая После вечеринки

Лос-Анджелес. Июнь 1990

65

Нора старалась проскользнуть в дом как можно тише. Не то чтобы ее беспокоили три спящие наверху женщины, которые могли догадаться, что ее не было всю ночь. Чем она занималась по ночам, их не касалось. Просто она еще не чувствовала себя готовой рассказать им, где она была. Хотя решилась бы и на это, если бы предстоящий день сложился, как она рассчитывала.

Видит Бог, Тедди добивался ее много лет и теперь стремился лишь к одному — облагородить их отношения ярким светом правды, раз уж она не желала узаконить их в браке. Но Тедди придавал правде гораздо большее значение, чем она, и не был склонен к секретам. «Правда дает свободу — разве тебе не знакома эта расхожая истина? По крайней мере, она дает паре свободу открыто жить вместе, даже если женщина относится к браку совершенно отрицательно» — так звучал один из его любимых аргументов.

Итак, наступил день, когда она ощутила в себе готовность приоткрыть хоть часть правды, а там — как лягут карты. Если эти девицы до сих пор к этому не готовы, то уже никогда и не будут.

Она посмотрела на часы — было почти шесть утра. У нее еще оставалось время принять душ, привести в порядок лицо и собраться, чтобы в достаточно презентабельном виде встретить день, который обещает быть долгим, а также Сэм, Хани и Бейб, когда они спустятся к завтраку.