Бледное солнце Сиверии - [3]
Перемахнув через конёк, я поехал вниз. Распластавшись на спине, постарался затормозить, но…
— Эх-х! — ноги потеряли опору, и я рухнул наземь.
Внизу живота что-то сжалось, и через секунду в пятки ударила земля. Небо закрутилось над головой и тело, громко брякая железными мечами, свалилось на мостовую.
— Твою мать! — прохрипел я.
Было очень больно.
Поднялся. В голове сполохи, кружится. Пятки горят.
— Святой Тенсес! — недалеко стоял один из мастеровых.
Он удивлённо смотрел на свалившегося чуть ли ни с неба человека.
Торговый Ряд. До разделительных ворот саженей сто. Лишь бы никто из стражи не заметил.
И только это подумал, как из-за покосившейся телеги с сеном, выбежало три вооружённые фигуры.
Ругательства сами собой вырвались из уст. Мастеровой оглянулся и тут же попятился назад. Глаза его вылупились, что медные пятаки.
Стражники довольно быстро преодолели разделявшее нас расстояние. Но я успел чуть отдышаться и пришёл в себя.
— Стой! — проорал тот, что постарше.
Скомканная черная борода делала его похожим на церковника из низших сословий.
Очевидно, они видели мой диковинный полёт с самой верхушки башни Айденуса на фонаре. Защитники Лиги так быстро бы не успели спуститься и догнать меня.
Надо было принимать бой. Убивать стражников не стоило: всё же они простые люди, выполняющие свою службу.
Я выровнялся и попытался сделать шаг вперёд на негнущихся ногах.
Чернобородый подоспел первым. Он остановился на почтительном расстоянии и, неуверенно крутил мечом, не зная, что делать.
Мне отчего-то вдруг на память пришли последние слова напутствия Жуги Исаева перед моей поездкой в Орешек:
— Закона нет, — уверенно говорил тот. — Есть одно только принуждение.
Я хотел было возразить, но замер, поражённый неожиданно поняв истинный смысл сказанного.
— Подойди сюда, — прорычал чернобородый.
Я тут же сделал три шага и почти мгновенно оказался возле стражника. Его глаза раскрылись от удивления ив следующую секунду он свалился на мостовую. Из разбитого носа натекло столько, как от раненного кабана.
Вторые два стражника попытались замахнуться, но вскоре сами присоединились к своему старшему товарищу.
Рабочий ойкнул и бросился наутёк. А я сорвал с одного из солдат плащ, накинул на плечи, чтобы прикрыть порванную одежду, и пошёл прочь.
Пятки всё ещё гудели, отдавая болью прямо в мозгу.
Куда идти? Куда мне бежать? — пронеслось в голове.
Надо было выбираться из города. Но куда? Кто мне поможет?
Эльфы. — Да ты что! Если они прознают про события в башне, и если ещё вдруг станет ясно, либо появиться хоть какой-то намёк на мою причастность к гибели Клемента ди Дазирэ (я тут же вспомнил Тень и истекающий из меня странный «дым»), то они первые же меня кончат. Хотя, это конечно не факт. Однако рисковать не стоит. К эльфам никак нельзя!
Кто же тогда ещё? Гибберлинги?
Я вдруг вспомнил послов семьи Сивых.
Попробовать спрятаться у них?
Петляя по кривым улочкам Торгового Ряда, я уже через минуту был у ворот, ведущих в гибберлингский квартал. На удивление, тут не было ни одного стражника.
Миновав проход, я вышел на широкую площадь, где сновали целые толпы разношёрстных гибберлингов.
Они здесь в столице, как в прочем и в любом ином своём поселении, жили большой общиной. Основным источником их дохода была охота и рыболовство, вернее теперь уже перекупка и перепродажа, поскольку в Светолесье им не сильно позволялось заниматься подобным. Ведь всё-таки эта часть Кватоха была заселена людьми, а у озера — водяниками. А ни те, ни другие, своего отдавать просто так не хотели.
Ещё много гибберлингов было задействовано в постройке астральных кораблей. Кое-кто занялся горным делом, налаживая привоз в столицу угля, как лучшей альтернативе дровам. Говорили, что в кузнице особо жаловали сию вещь, поскольку отлитая сталь выходила теперь прочнее.
Горожане охотно приезжали в гибберлингский квартал, чтобы запастись свежим мясом и рыбой. Гибберлинги, в отличии от барышников из Торгового Ряда, вели дела честно, и к тому же могли всегда скинуть цену.
Вот и сейчас площадь гудела от обилия продающих и покупающих. То тут, то там, заключались какие-то сделки, сновали телеги, завозившие и вывозившие товары. У крайних лотков приторговывали оружием и черным углём.
Я прошёлся среди лавок и вскоре вышел к дому Сивых. Мелькнувший в толпе стражник вяло окинул мою фигуру и потопал дальше.
Уже у лестницы я унюхал характерный запах вялящейся рыбы. У дома сновали очень занятые, если судить по внешнему виду, гибберлинги. Они что-то таскали, переругиваясь на своём смешном языке.
— Эй! Ребята! — позвал я. — Могу увидеть посла? Или его братьев?
Тут из дверей вышел разодетый гибберлинг. Только по шапке я узнал в нём посла.
— Слушаю, — сурово сказал он.
Сзади мелькнули фигуры его братьев.
— Я - Бор. Помните?.. Тон Ветродуй, остров…
— А-а! Конечно! В этом капюшоне мы вас сразу и не узнали. Проходите, прошу.
Лестница жалобно скрипнула под ногами, но выдержала мой вес. Мне указали место у очага.
— Хотите есть? — улыбнулся посол, обнажая маленькие острые зубы.
— Спасибо, нет. Я по делу. Мне нужна помощь.
Посол посерьезнел и сделал какой-то знак своим братьям. Они живо закрыли дверной проём занавесью, и стали за спиной старшего брата.
Земля была черной. Но не такой, какой бывает только что вспаханное поле. Она была похожа на мелкую угольную пыль. И даже также скрипела под ногами. Михаил еще раз посмотрел на показания «КЛЮЧа» и сделал несколько пробных шагов. Он присел и внимательно осмотрел почву. Ни одного кустика, ни малейшего намека на травинку. И бесконечно высокое черное небо…
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.