Блаженны кроткие… Священномученик Сергий Лебедев, последний духовник Московского Новодевичьего монастыря. Жизненный путь, проповеди, письма из ссылки - [84]

Весьма и весьма глубоко тронул меня мой дорогой племянник и крестник Паша Николаевич. Прислал мне вместо красного яичка 50 рублей переводом, на котором написал несколько очень хороших и теплых слов самого сердечного приветствия мне. Я тронут был этим буквально до слез. Он устроил своим благородным поступком большой праздник моей душе. При случае крепко поцелуйте его за меня. Я с своей стороны тотчас же ответил ему, не преминув лишний разок попросить его относительно его мальчика. Этим он сделал бы величайший праздник и бабушке, и мне, и тому, чье имя он носит[292], и всей нашей девиченской и петровской компании[293]. Пашенька, вероятно, при этом сделает недовольное лицо и пошлет упрек мне. Вот, скажет, Сереженька не мог не отравить хорошего впечатления и ввернул неприятное для Павла и Лиды[294]. Быть может, это и так, но долг мой пастыря и любящего его крестного отца вынуждает меня, как говорит апостол, «и временно и безвременно» напоминать необходимое, в которое я лично свято и крепко верую и желаю своим близким передать то, чем я живу, и что подкрепляет меня в моей трудной жизни.

Там же в письме к Паше я писал и о документах, и вообще о хлопотах здесь на месте по моему делу. Сегодня же я и начал кое-что предпринимать по этому поводу, и уже с первых шагов убеждаюсь в трудности этих хлопот, если не сказать больше – в полной безрезультатности их. Самое важное, если не единственное в моем положении, это иметь прежде всего документ о состоянии моего здоровья и трудоспособности. По этому поводу я обратился к м[онахине] А[мвросии], она устроилась здесь врачом при больнице. Та, посоветовавшись с главным врачом, ответила мне, что, по существующему распоряжению, они и освидетельствование и выдачу соответствующего документа могут делать только лишь по предписанию известного учреждения нашему брату, которое может быть и не быть. Написавши нужное по этому поводу заявление, я и отправился сегодня с обычным, в декаду, визитом. Все прошло вполне благополучно, отметка о явке сделана, заявление прочитано, принято, но о результате велено наведаться в следующую явку, то есть через 10 дней, по рассмотрении в учреждении. Сохранится ли это заявление к следующей явке, или же, идя, придется заготовить новый – второй – экземпляр, покажет будущее. Но вообще-то с нашим братом и нашими нуждами, даже с такими пустяшными на вид, как справка и засвидетельствование документа, здесь совершенно не считаются. Попросту отказывают, да еще берут на замечание для скорейшей переброски в другое место, как беспокоящий своими просьбами, ненужный и чуждый им элемент из стана, враждебного им. Центр и провинция в этом случае не одинаковы и находятся в состоянии крайней противоположности. Здесь совершенно не считаются с столичными приемами и методами и имеют свои собственные взгляд и метод, характеризуемые известной фразой «власть на местах». Так что лично я, по совести сказать, совершенно не льщу себя надеждой на какие-либо изменения к лучшему своего положения. Хоть не изменилось бы оно подольше к худшему, хоть бы дали побольше пожить в настоящих условиях, и то была бы великая милость Божия. По общему наблюдению, чем меньше мы напоминаем о своем существовании, тем лучше. Совершенно иное дело, когда что-либо сильное и решающее в окончательной форме мою судьбу пойдет непосредственно из центра сюда. Еще может иметь какие-либо благоприятные результаты, и то, как я уже писал Паше, полное отбытие назначенного срока еще не есть окончание ссылки. Но несколько месяцев, и даже по годам сверх срока, приходится ждать изменения своего положения.

№ 13. Отец Сергий – родным

Деревня Макарово

4 (17) июня 1932 г.

†

Мои дорогие!

Поздравляю Вас с наступающим великим Праздником Святой Пятидесятницы[295] и днем ниспослания в мир Святого Духа Утешителя. Никто иной, как именно Он Один силен утешить нас в нашей скорби разлучения и жизни не по своей воле. Его будем постоянно призывать к себе на помощь, и Он не посрамит наших упований на Него, как раньше, всегда помогая переживать нам и более тяжкие и острые скорби.

Сегодняшним днем я надолго закончил свои письменные труды. Опять около десятка отправил тем, кому или не писал к празднику, или надобно было ответить на посланное после праздника. Кажется, никому теперь не остаюсь в долгу, кроме Анюты Детинкиной, адрес которой мне неизвестен. Антушевых нарочно не поименовываю лично, чтобы не опасались переписки со мной, во-первых; во-вторых, их много, и письмо по содержанию касается каждого и каждой из них. Лучше всего передать им в церкви. Максиму Афанасьевичу П. передайте лично, побывав у него вместо прогулки. Написано и отправлено мною, кроме них, следующим: Троицким протоиереям Петру и Вячеславу[296], Елене Гавриловне, Павлу Никаноровичу, Евгении Сергеевне, Катеньке, Петру Петровичу Куне, Феод[ору] Николаевичу] Алекс[инскому], Коте Скворцову, Александру] Михайловичу] Державину] и др. По крайней мере, все теперь должны быть удовлетворены, и те, кому я сам, по собственному почину, писал, и те, о которых вы мне напоминали, до Петушихи[297]