Блаженны кроткие… Священномученик Сергий Лебедев, последний духовник Московского Новодевичьего монастыря. Жизненный путь, проповеди, письма из ссылки - [83]
На прошлой неделе получил посылку от Лели Левкиевской, да имею сегодня еще получить из Москвы по извещению, поданному дня три тому назад, вероятно от Екатерины Ивановны. Конфетки и сахарок следуют мне в каждой посылке, а их было, не в пример Устюгу, особенно много. Кто знает, не привлечь бы этим внимания кого следует на предмет обследования на месте и извлечения дефицитных товаров. По здешним местам, нравам и обычаям все возможно. Здесь ссыльного мыслят только лишь в рубище, да с мешком в руках для сбора подаяний. Всякий же, прилично одетый, не просящий и часто получающий посылки, берется на особый учет… Так что, не разбазаривая, как попало, посланного мне Господом усердием добрых людей, излишками в скромной мере считаю нужным поделиться с хорошими людьми, которые очень ценят это внимание и стараются дорожить им. До некоторой степени задали мы местному населению задачу своей непритязательностью. Поселились и живем почти два месяца у беднячки-вдовы, в бедных условиях, когда могли бы при своих средствах и частых посылках выбрать себе и чище, и лучше во многих отношениях. Конечно, слухом земля полнится; узнали еще, что попы не жадные, и делятся, и даже дают сладкого, вот уже и стали завидовать «Оксинье», какая она счастливая, что таких «шипко хороших попов пустила».
Между прочим, начиная с сестриц и деловой своей дочки Наташеньки[290], обращаюсь ко всем своим знакомым дамам с покорнейшей просьбой: пришлите с пасхальной посылкой белые простые нитяные чулки нашей хозяйке старушке. Она снаряжается на смерть, увидала у меня шерстяные чулки, сильно сдавшие от этапного путешествия, и просила у меня для вышеозначенной цели починить их и употребить, но я предложил ей другой исход, написать вам и попросить у вас. Старуха она очень добрая, и стоит исполнить ее просьбу. Надеюсь, что вы постараетесь сделать это доброе дело для достойного человека.
№ 12. Отец Сергий – родным
Деревня Макарово
27 апреля (10 мая) [1932 г.]
Мои милые, дорогие и возлюбленные.
По милости Божией, пока жив, здоров и благополучен.
Пасхальную седмицу[291] провел очень хорошо в смысле тихого и умиротворенного настроения, без тени тоски и печали, в полной преданности Господу и Его воле. До трех раз делал приемы, исключительно из своих продуктов и сластей. Воздержный отец Алексий воздерживается в таких случаях принимать какое-либо участие и поступаться какой-либо конфеткой, тщательно приберегая их для гостей и вообще на будущее время. Я же по этой части остаюсь неисправимым и в ссылке. Стыжусь один уничтожать присылаемое мне. Полагаю, что в лице меня Господь чрез добрых людей, присылающих мне, желает сделать утешение возможно большему кругу лиц, что я и исполняю по возможности.
Питание наше все время было прекрасное. Чудесный барашек и до сего времени продолжает утешать нас. Молочко и яички тоже ежедневно украшают нашу трапезу. Некоторая неприятность получилась у меня с хлебом. По новому распоряжению меня как безработного лишили карточки и хлебного пайка, который получал я здесь в феврале, марте и апреле. Лишили, конечно, не меня одного, но и других, подобных мне. Отец А[лексий] ухитрился до этого нового распоряжения зарегистрировать на май свою карточку, кое-кто из инвалидов-священников, имеющих на руках удостоверения из разных учреждений о своей нетрудоспособности, получили хлеб, но всем остальным неработающим отказано. Для меня, конечно, при пребывании в этих местах вопрос этот не страшен. Пока здесь есть возможность иметь муку сравнительно за невысокую цену. Пуда два ее у нас имеется. Можно приобрести и больше в случае надобности и нужды. По части питания я ни в чем себя не стесняю. Аппетит и сон у меня в полной исправности и порядке.
Ввиду прекрасной, жаркой, совершенно летней погоды из избы с ее блохами, тараканами и клопами мы перебрались в амбар, наподобие нашего сарая – летней резиденции Пашеньки и др. Спанье идеальное, в смысле воздуха и полного отсутствия насекомого царства.
К празднику я получил и до сего времени продолжаю получать до 20-ти писем от родных, друзей и знакомых. Все они преисполнены самых лучших чувств любви, внимания и ласки к моему недостоинству. Обычно уничтожаю всю получаемую литературу, эти письма все как-то еще не хочется уничтожить. По нескольку раз перечитываю их, стараясь лишний раз впитать и подышать воздухом их. Особенно приятно было получить и прочитать Бобочкино и Наташино описание провождения и встречи вами великого праздника. Порадовало меня и исполнение моего желания относительно говения того и другого из моих милых чад и бытие у пасхальной утрени в Лужниках. При усовершенствовании дорог туда трудно придумать лучший выбор храма для пасхальной утрени. Да и вообще не худо и на будущее время, при хорошей летней погоде, не спеша, когда пройтись туда. Ведь все равно и к Споручнице приходится немало проходить пешком. В летнее же время идти в Лужники – значит соединить приятное с полезным.
Особенно трогательное впечатление произвело на меня поздравление Екатерины Александровны Дмитриевой. Оно написано тотчас же по приходе ее из храма от пасхальной службы, и на листе почтовом в качестве заголовка прекрасно нарисовано красное яйцо, лежащее на травке. Как будто она именно и христосуется, и старается передать воздух храма, из которого она только что пришла, и впечатление пасхальной обстановки. При случае особенно поблагодарите ее, а я, со временем, и сам постараюсь сделать это в письме к ней.
