Благословение проклятых дорог - [7]

— Нет, благодарю покорно, — покачав головой, отказалась я от щедрого предложения. — Вдруг ты на неё плюнул и забыл?

— Что?!

— Шучу. Ты не злись, — мягко улыбнулась я и взяла Ирвина за руку, для пущего эффекта заглядывая в глаза. Кстати, они, глаза эти самые, сверкали куда ярче изумрудов. — Понимаешь, я просто не люблю украшений. К тому же у меня аллергия на пыль. Всё очень красивое, но давай лучше на улице погуляем? Или в портретной галерее. Есть у тебя в замке такая?

— Нет, — расстроился инкуб.

— Ах, ну да! Я совсем забыла, ты же инкуб!

— А какая связь? — откладывая диадему поинтересовался мужчина. Кажется, его несколько расстроила моя реакция на бесценную, а вернее сверхценную груду камней и металлов.

— Ну как же! — всплеснув руками, я отступила к двери, на ходу поясняя: — Если сложить художника и инкуба, получится мёртвый лысый живописец, закапанный слюной, плюс инкуб и, заметь, никакого портрета.

— Таша… Я не вампир и не убийца, — возмутился мужчина. — Почему у тебя художник обязательно мертвый, лысый, да ещё оплёванный?!

— Не «оплёванный», а «закапанный», — с трудом удерживая на лице серьёзное выражение, менторским тоном поправила я. — Сам подумай, как должен отреагировать творческий человек, узрев перед собой ослепительную красотищу, которую невозможно передать никакими красками? Я об этом ещё утром, когда проснулась, подумала. Любой художник сначала слюной изойдёт от зависти и восторга, потом повыдергает себе все волосы и скончается от осознания собственной ущербности. И никакой картины!

— Таша! — возмутился было Ирвин, но тут же расплылся в белозубой улыбке и, запрокинув голову, рассмеялся. — Ты неподражаема!

Я лишь пожала плечами. По-моему, ничего особенного. Когда, заперев дверь, мужчина приобнял меня за талию, нацепив на себя нарочито невинный вид, я снова насмешливо фыркнула. Всё-таки у этого красавчика большие проблемы со вкусом. С такой внешностью ему любая Василиса Прекрасная на шею повеситься будет рада, а он со мной возится! Да ещё и смущается, как мальчишка. Вон, даже уши покраснели.

— Драгоценности ты не любишь, — задумчиво протянул инкуб, увлекая меня к лестнице. — Магазинов с платьем в замке нет, нужно ехать в город, а тебе это пока не показано. Слишком опасно и далеко.

— Шмотки, если откровенно, меня тоже обычно не слишком вдохновляют, — отстраняясь, успокоила я его.

— А цветы?

Блин, надеюсь, он не собирается гоняться за мной с букетом наперевес?! Судя по обилию украшений, предъявленных моим глазкам, цветочками меня вообще завалят. К тому же откреститься от букета уже не получится, а принимать подарки, даже такие, как-то не с руки. Уж больно меня настораживает излишняя активность Ирвина. Чего ему от меня надо? Явно не чистой любви и бурного секса! Сказки всё это, не верю! Вот в домовых и фей верю, хоть и не доводилось видеть никогда, а в это… Не… Тут какая-то пакость, не иначе.

— Исключительно живые! — поторопилась я откреститься от букетов. — В смысле, только такие цветы, которые растут в земле.

— Вот и прекрасно, — довольно подмигнул мне мужчина. — Идём.

С полчаса мы петляли по коридорам, но я почти не слышала рассказов Ирвина. Было грустно. Ну что мне стоит поверить в искренность этого зеленоглазого подарка судьбы? Ну, поревела бы потом, когда правда вылезет наружу, так что? Где я ещё одного такое «совершенство» найду? Эх, кто бы знал, как порой усложняют жизнь комплексы! Ау, меняю ворох сомнений на одну здравую мысль! Ау? Никто не хочет меняться? Жаль.

Тем временем мы спустились по узкой лесенке в просторную комнату, где вдоль стен стояли ящики, коробки, бочки и мешки. Воздух слегка пованивал… навозом. Причём не туалетом, а именно навозом. Уж конским там, или коровьим — не скажу. Не спец в таких вопросах, на вкус и цвет одно от другого не отличу.

— Ирвин, куда ты меня притащил? — зажимая пальцами нос прогнусавила я. — Это твоя изощрённая месть за отказ напялить дорогую блестяшку на мою несчастную головушку? Дык я не хотела обидеть! Хочешь, кастрюлю на неё напялю? Прости дуру грешную и выпусти на свежий воздух!

— Потерпи. Буквально секундочку, — попросил мужчина и, хмыкнув, протиснулся между парой деревянных ящиков, принимаясь шарить ладонью по стене.

— Совести у тебя нет. И мозгов. Кто ж девушек в подвал с навозом «соблазняться» водит?!

— А ты готова соблазниться? — приоткрывая незаметную за ящиками дверку, с интересом спросил Ирвин, развернувшись всем корпусом. — Правда?

— Ха! В такой «атмосфере»?! Мечтай! — противным из-за зажатого носа голосом проблеяла я, а инкуб многообещающе улыбнулся, протягивая мне руку.

— Иногда мечты сбываются, а атмосфера имеет свойство меняться, — и он ловко впихнул меня в небольшой проём между ящиками, продолжая наступать с хищным блеском в зелёных глазах, видимым даже в полутьме. Я попятилась, отступая:

— Ты бы не слишком радовался! Исполнение желаний порой так по тыкве бьёт, что в пору кашу варить! — попыталась я отшутиться, прекрасно понимая, что чисто физически мне нечего противопоставить накачанному двухметровому мужику. — Предупреждаю: рискуешь сильно разочароваться, а разочарование бывает очень болезненно!