Благородная империя - [13]

— В фатализме нет никакой радости, kerren, но против реальности не пойдешь, я не бог.

— Это не оправдание.

— Что?

— Забудь… Laikont!

Мир вокруг вновь на мгновение потемнел, и Терну обнаружил себя на том же мягком диване; он проморгался и посмотрел вокруг. Махама все еще беседовал с кордейнским рабом, никто, казалось, и не заметил, что Шеркен с хозяином мероприятия куда-то отлучались. Гости оставались там же, где были пять минут назад, когда Laikont отправила Терну на поле желтых цветов. Фуркум уже пришел в себя и теперь тихо посасывал вино.

— Интересный эффект, — пробормотал Шеркен.

— И очень полезный, — заметил Мурдикин. — Между прочим, он используется во время ручного управления Arivu.

Laikont Arivu — новейшая разработка лангорских военных, боевой дроид, управляемый, помимо автопилота системы Laikont, изнутри, как бронекостюм, или живым пилотом дистанционно. Первые эти машины войны появились под конец Секкинской войны и быстро изменили обстановку на поле боя — правда, полномасштабных войн они еще не видели, Хинрейв не давал.

В локальных же конфликтах они показали свою мощь — руками Arivu вырезали целые города и сравнивали с землей крепости — и стали ночным кошмаром человеческих политиков. Некоторые государства, особенно Федерация Юга, попытались разработать собственные аналоги; в чем-то они даже преуспели, но лангорский размах, главная сила Империи, был им недоступен.

— Ладно, пойдем! — Фуркум отдал бокал появившемуся из толпы кибердворецкому и встал. — Ты же здесь, чтобы с императором встретиться?

— Да, что-то я отвлекся, — Терну поднялся с дивана и подозвал Махаму; тот учтиво распрощался с собеседником и присоединился к хозяину. Через минуту они втроем шли по просторным коридорам Сейно Ривури; сквозь стеклянную крышу и тонкие облака виднелись две луны, на которые стремительно наступали темные тучи.

В свободных от столов помещениях организаторы выставили на всеобщее обозрение технологические достижения корпорации — приемы в Лангорской империи по традиции были чем-то средним между банкетом и оружейным экспо. Вокруг некоторых изобретений, среди которых, в частности, сверкали новые модели Arivu и большие боевые роботы, толпились почтенного вида аристократы; они о чем-то оживленно спорили между собой и были явно очень увлечены этим занятием. Знания о военной технике в свете ценились почти так же, как богатство или репутация, поэтому каждый стремился показать себя экспертом.

— Зачем на них эти кнопки? — спросил Терну, увидев на одном из дремлющих дроидов небольшую панель управления, закрытую полупрозрачной крышкой.

— Базовые программы, — ответил Фуркум, — на случай, если вдруг нарушится связь с Laikont и повредится социальный модуль. Самоуничтожение, отступление, нападание. Примитивнее некуда, вводишь код — и все, хотя его, конечно, нужно еще знать.

— Терну-коу, — прошептал Махама, — до вас доходили новости о господине Ранде?

— Что за новости?

— Его видели здесь несколько минут назад, — слуга ткнул пальцем в свой коммуникатор.

— Ну да, я пригласил его, — не поворачиваясь, сказал Фуркум. — Лангорит и meurkiin — братья навек. Вон, посмотри, — тикку остановился и указал на горничную-человека, молодую девушку; та спокойно и внимательно наблюдала за роботами-уборщиками.

— Рабыня?

— Аха! Как бы не так, — подмигнул Мурдикин. — Я не держу рабов. Пусть люди будут свободными, мне не жалко. Вот она, например, была певицей в Нораввурикене, достаточно известной среди людей, кстати. Что-то там было про нефтяную кровь и ревность… неплохие, в общем, тексты.

— Когда вы еще были щенком, я видел в вас доброе начало, Фуркум-витари, и ваши слова радуют мое сердце, — сказал Махама, — но вызывает интерес, как эта молодая женщина попала сюда.

— В Кайлур многие едут. С тех пор, как император открыл границу для людей, на границе нет отбоя от желающих, сам видел. Здесь все возможности… Да и нам хорошо, с ними весело. В Сейно Ривури, как видишь, много людей — всех я пригласил, в том числе и Йовина-гиро.

— Прекрасно, — облизнулся Терну, — к нему тоже есть вопросы.

Вскоре они вошли в огромный читальный зал; вдоль стен стояли автоматические книжные шкафы. Йахин, Тейору, Зеттель — у Фуркума, казалось, было все, от проверенной временем классики до подпольных сентиментальных романов, где каждый первый герой жертвовал собой ради любви. За столом в центре этой библиотеки сидел император с книгой в лапах; Ранд стоял у стеллажа, изучая корешки старинных томов.

Заметив Терну, человек сразу оживился и подошел к нему.

— Терну-гиро, — Йовин сделал тисури, — nergi kaverin.

— Йовин-гиро, — кивнул Шеркен.

— О, вы здесь, — император отвлекся от чтения и пристально посмотрел на Терну, затем на Махаму. — А это кто?

— Мой раб.

— А, понимаю. Тилур Мурдикин заранее известил меня о вашем желании поговорить, я думаю, это не будет лишним. Итак?

— Вы приняли решение? — спросил Терну.

— Касательно принципов? Да, официально я объявлю об этом в День войны, как и планировалось.

— Император, вы у опасной черты. Прошу вас, не забывайте о заветах Синвера.

— Как и любой властитель прошлого, — Хинрейв улыбнулся. — Принимать трудные решения, Шеркен-риву, это долг правителя и неизбежность, которую нужно принять. Император Фенхорд рисковал чужими жизнями в Секкине, я рискну нравами ради будущего. Это тоже завет Синвера.