Благородная империя - [12]

Где-то среди гостей и дроидов-кибердворецких, толпящихся вокруг стола, промелькнула довольная морда Аффери, который, несмотря на табличку на входе, не переставал курить. Терну решил не связываться; приемы он не любил, полагая их расточением времени, и появлялся в свете чаще всего по зову службы. На этот раз, однако, тилур Шеркен не мог не воспользоваться случаем еще раз поговорить с императором.

— Virkin alari, eteri hornist, — Фуркум, как обычно, улыбаясь, подошел незаметно и застал лейвора врасплох. В руках он держал два бокала вина. — Я рад, что ты пришел.

— Virkin alari, Фуркум, — отозвался Терну. — Много желающих повидаться с императором?

— Нет, все, кто хотел, уже повидались, а теперь развлекаются друг с другом, — тикку протянул другу бокал. — Свет ценит забавы и обожает приемы, а разве кто-то дает их лучше, чем тилур Мурдикин?

— Йеру Инури, — лейвор пригубил вино, — тилур Нирихор, висгис Оринихори… тилур Шеркен.

— Последний прием в доме Шеркен был… циклов десять назад?

— Одиннадцать, и это был бал, кажется, на пятициклие чьей-то смерти.

— Да, помню, впервые тогда вино попробовал. Ой и паршиво же было после этого… детям вредно, — тихо засмеялся Мурдикин. — Во всяком случае, богаче нашего никто не устраивает.

— Сейно Ривури, я смотрю, не изменился… а, нет, пол новый, — осмотрелся Терну и поманил друга к себе. — Фуркум… нужно поговорить без свидетелей.

— Без проблем, — бизнесмен опустился рядом с ним на диван; цвет глаз его изменился на синий, и он опустил веки. — Laikont, покажи нам новый мир.

— Исполняю, — монотонно сообщил ушной имплант. — Загружаю киберсреду.

В интерфейсе Шеркена появилось приглашение в симуляцию реальности под названием «Поле грез». Усилием мысли он принял его и тут же почувствовал, как слипаются глаза. Мир вокруг исчез, и Терну вдруг оказался на бескрайнем поле, усеянном желтыми цветами. По ясному синему небу, какого он не видел уже много циклов, плыли пушистые облака. Фуркум был рядом; он сидел на воздухе, сложив лапы на коленях, и смотрел в небо.

— Красиво, правда? — сказал он.

— Это что-то новое, интересно, — Шеркен внимательно посмотрел на цветы и решил, что, не знай он, что это симуляция, то никогда бы не догадался, что они ненастоящие.

— Да, — кивнул Мурдикин, — такое поле есть на одном острове недалеко от Хорд Лангора. Ты там никогда не был, но, думаю, побываешь, такую красоту нельзя упускать. Так о чем ты хотел поговорить?

— Непременно, — ответил Терну. — О чем вы говорили?

— О, много о чем. Император посвятил нас в свои планы, ну, ты понимаешь, о чем я.

— И какова позиция Совета?

— А что Совет? — Фуркум встал. — Совет делает то, что требует трон. Мы не более чем исполнители. Мне, в частности, поручено поработать со СМИ и убедить крупные агентства не слишком критиковать эту новую инициативу.

— Видно, воевать с новостями даже Нигили Синвер не хочет.

— И правильно делает. Они всегда были очень лояльными, но лед здесь тонкий, шаг в сторону — и все пропало, план похоронен. А Хинрейв, между прочим, не так уж неправ. Мы с тобой знаем, какие ужасы творятся на фронте и какое уродство бывает от принципов.

— Принципы верны, — сказал Терну. — Все проблемы — от слабости духа, Фуркум-гиро.

— Да брось, без них было бы куда лучше.

— Если бы ты не был моим другом, я бы вызвал тебя на дуэль и взял бы генерала секундантом, — улыбнулся лейвор, — но не могу, потому что ты так и не сказал, что думает Совет.

— Да ничего он не думает. Единства нет никакого, император настаивает на своем, генерал и Вирнагрив — на своем, корпорации и «Вороны» колеблются, и куда же без молчаливого саботажа. Я много с кем общался, и врагов у императора полно что в дворянстве, что в армии, да и в бизнес-сообществе его политику не жалуют. Ничего-то они не понимают. «В пороке черном тонет солнце…»

— «И две луны им рождены», — кивнул Шеркен. — Йахин, верно?

— Да, мой любимый поэт. Видишь ли, Терну: в мире Хинрейва нет ни дуэлей, ни игры в честь, и кое-кому это очень не нравится.

— Нет доблести без битв, очевидно же, а лангориты горды и никогда не согласятся говорить с людьми на равных. Это данность, мир жесток, — Терну пожал плечами, — такова судьба. У самого-то у тебя какие мысли?

— Xergreiv Khorgest всегда поддерживает трон, — подмигнул Фуркум, — у императора, как-никак, почти треть компании. Я не стану нарушать эту традицию и буду голосовать в его пользу, и не надо меня осуждать. Сам же говоришь, судьба.

— Как знаешь, — Терну сорвал цветок и поднес к носу, — я не хочу спорить… Красивое место, напоминает дом, помнишь, тот, в Йевфуре?

— Помню-помню… Мы там с семьей часто бывали, не знаю, правда, что теперь с ним стало.

— Там тоже были такие цветы, или, по крайней мере, очень похожие, и горы, заснеженные всегда, высокие.

— Да, и мы в них ходили не раз, и Винтури с нами. Где-то он сейчас?..

— Понятия не имею.

— В семье Шеркен так не любят друг друга?

— Так сложилось, — Терну помотал головой. — Воля Звезд.

— А ко мне ты тоже по воле Звезд пришел, э? Конечно нет.

— Ты меня не переспоришь, — усмехнулся лейвор, — даже не начинай.

— Не понимаю я тебя. Что за радость — верить, что все решено за тебя? По-моему, это путь в уныние, ты поосторожнее с фатализмом, так и заскучать недолго… А скука, ты знаешь, душит сейчас свет, как какая-то хищная змея.