Блабериды - [111]

Цепляли и «Вавилон Страхование». Меня заинтересовали три похожих отзыва, авторы которых предлагали изучить нынешнее здание «Вавилон Страхования», которое досталось им ещё семь лет назад и тоже входило в перечень объектов культурно-исторического наследия.

В конце концов, мне жутко захотелось досадить индюку-Шавалееву. На бланке редакции я распечатал запрос на его имя:

«Уважаемый Бахир Ильсурович!

Редакция сайта «Дирижабль» готовит обзорный материал об объектах культурного наследия. Просим Вас оказать содействие и ответить на два вопроса:

1. Реконструированное здание, в котором располагается центральный офис «Вавилон Страхования», с 2003 года имело статус объекта культурно-исторического наследия. Когда именно оно лишилось этого статуса и почему?

2. Дом на улице Татищева 19/1 недавно лишился такого статуса, и, по нашим сведениям, будет реконструироваться компанией «Вавилон Страхование». Может ли Вы подтвердить эту информацию? Как будет использоваться отремонтированное здание? Планируете ли вы его выкуп?

Заранее благодарим за помощь».

Я поставил штампик, который в отсутствие Гриши заменял его подпись, указал себя в качестве контактного лица, отсканировал запрос и отправил его по электронной почте на адрес вавилоновской пресс-службы, где его наверняка получит неугомонный Павел и будет вынужден отвечать.

* * *

Реакция последовала на следующее утро. Мы собирались на планерку, когда мой телефон гневно задрожал. Номер был незнакомый. Я отошел в тихий угол, готовясь к позиционному бою с вавилоновским Пашей, и вместо «алло» сказал жёсткое «да», настраивая себя на воинственный лад.

— Да.

— Максим Леонидович, здравствуйте.

На том конце был женский голос, несколько церемонный.

Секретарь Шавалеева Юлиана общалась со всеми одинаково торжественно — и с приемной губернатора, и со мной. Её льющаяся речь сбил мой настрой. Она говорила, как хорошо обученный секс-робот.

— Да, — повторил я уже мягче.

— Вам удобно сейчас говорить?

— Вполне.

— Мы бы хотели пригласить вас в гости.

Возникла неловкость, за которой порой следует искренний смех и потепление. Казалось, моё смущение позабавит Юлиану и заставит улыбнуться, но она не рефлексировала на подобные темы. Все абоненты Шавалеева были для неё одинаково значимы. Глубоким, уходящим внутрь самой Юлианы голосом, она сообщила, что Бахир Ильсурович готов встретиться со мной лично и ответить на вопросы. По интонации также было понятно, что далеко не каждый журналист удостоился бы такой аудиенции.

Она предложила мне приехать в офис «Вавилона» к двум часам, и я согласился почти бессознательно.

Планерка прошла без Гриши, в отсутствие которого председательствовала Неля. О своей поездке к Шавалееву я не рассказал.

Через полчаса около моего стола опять застыла в трагической позе Ирина и принялась отговаривать от встречи с Шавалеевым, о которой узнала от Паши. Она сложила руки лодочками, тянула слова и, казалось, вот-вот заведёт русскую народную.

— Ну я тебя умоляю, не ссорься с ними, — просила она нараспев, гипнотизируя меня бровями.

Это уж как пойдёт, отвечал я мысленно.

* * *

Я приехал раньше срока и гулял по пешеходной улице недалеко от вавилоновского офиса. Двухэтажные особняки по обе стороны стягивали рекламные растяжки, и казалось, если ослабить их шнуровку, фасады распадутся в обе стороны, как декорации.

Здание «Вавилона» находилось выше, на тупиковой улице. Другие старинные постройки вокруг него были снесены, и на их месте стояли невысокие офисные здания, напоминавшие коттеджи.

Трехэтажный особняк «Вавилона» был перестроен из бывшей фабрики. Каменное здание казалось вечным, только белые рамы окон смотрелись чужеродно и огромная вавилоновская вывеска тяготила здание, как съехавшая на лоб корона. Крыльцо украшали перила из чугунного литья, такие сложные и безвкусные, что выбрали их, скорее, ради дороговизны.

В холле здания было чисто и богато. Пол из розового камня делал звук шагов таинственным, как в библиотеке. Охранник записал мои данные и проводил до лестницы. Я поднялся на третий этаж, половину которого занимали угодья Шавалеева.

В приемной помимо Юлианы сидела ещё одна женщина, взрослая и молчаливая. Пока Юлиана отвечала на непрерывные звонки, женщина уныло сортировала бумаги. Мне предложили подождать на диване в углу.

— Чай, кофе, может быть? — уточнила Юлиана, но я отказался.

Голос Юлианы был очень пластичен. С напарницей она общалась коротко и как-то сипло, но когда звонил телефон, Юлиана откидывала от уха черные волосы и произносила в трубку раскатистое:

— Добрый день, компания «Вавилон Страхование», приёмная.

Она давала волю своему голосу — так кошка, потягиваясь, выпускает когти. Голос Юлианы не давал осечек. По скользящей улыбке был очевиден момент, когда ей удалось взять собеседника под уздцы.

Её напарница возилась с бумагами и ворчала под нос.

Телефон зазвонил по-другому. Вернее, зазвонил он также, но другим стало лицо Юлианы. Она почти не говорила, только беззвучно соглашалась с невидимым собеседником.

— Я поняла, — подытожила она их разговор.

Юлиана вышла из лабиринта своего стола, придерживая ладонью узкую юбку, и привычным движением открыла двойную дверь в кабинет Бахира Ильсуровича, приглашая меня войти. Она встала в створе наподобие регулировщика, расставив руки и придерживая обе двери. Проходя мимо, я заметил форму её груди.