Бивуаки на Борнео - [43]

Примостившаяся по соседству сова посылала нам через правильные промежутки времени свое резкое «увак-увак», а над нашим убежищем, испуская пронзительные крики, сновали тупайи — маленькие, похожие на белок насекомоядные. Близ ручья задавали концерт лягушки-волы, напоминая своим мычанием перегоняемое стадо, вдали разносился по лесу хриплый крик самца-кабана. Тьму прорезали молнии тысяч светляков; между стволами время от времени начинал раскачиваться маленький фосфоресцирующий фонарик какого-нибудь светящегося жесткокрылого.

Мой спутник задремал с сигаретой в углу рта» Я подбросил топлива в огонь и заснул в свою очередь, обратив глаза к лесному своду, сквозь который никогда не было видно ни луны, ни звезд, ни солнца.

На рассвете, искупавшись в ледяной воде потока, мы возобновили поиски в древовидных папоротниках. Многочисленные ночные следы свидетельствовали о присутствии кабанов, привлеченных изобилием маленьких кислых плодов с хрустящей кожурой у подножия некоторых деревьев. Но за два часа молчаливого продвижения мы не встретили никого, кроме оленька[28] — маленького животного ростом с зайца, — который выскочил у наших ног из гущи папоротников.

Обескураженные, мы присели наконец под каким-то деревом; Н’Джок снова приготовил себе жвачку из бетеля, а я тем временем свертывал огромную сигарету из листа дикого банана. Тут я вдруг почувствовал, что в спину мне смотрит живое существо. Незаметно повернувшись, я увидел в нескольких шагах от нас большого кабана, явно удивленного нашим присутствием. Едва его взгляд встретился с моим, как он бросился в папоротники. Наученный вчерашним опытом, я держал карабин на коленях и не стал лишать себя удовольствия послать ему вдогонку пулю, прежде чем он успел скрыться. Выстрел заставил подскочить моего спутника.

— Что случилось?

— Баби, но он ушел.

Н’Джок недоверчиво поглядел на меня, и, чтобы убедить его, что я не грезил, мне пришлось показать ему совсем свежие следы животного. Согнувшись, он долго всматривался в землю, ища капли крови или клочки шерсти, затем выпрямился, качая головой.

— Ты промахнулся. Да вот, погляди, куда попала твоя пуля.

И он показал мне срезанное деревцо впереди того места, где, как я думал, стоял кабан в то мгновение, когда я нажал на спуск. Я выругал себя за столь поспешный выстрел. Мне был достаточно хорошо знаком сатирический склад ума даяков, и я не сомневался, что рассказ о моей неудаче с быстротой молнии облетит все племя. Даяки никогда не упоминали об удачных выстрелах, считая их чем-то само собой разумеющимся. Но стоило мне однажды упустить кабана, подстрелить которого было просто невозможно, в последующие дни все мужчина деревни спрашивали меня с насмешливым видом: «Значит, он все еще бегает, этот баби». Я уже понял, что мой спутник сочиняет историю, которую станет рассказывать по возвращении. Словно в подтверждение моих мыслей, он снова покачал головой:

— Однако же он был недалеко.

Я уже собирался запальчиво возразить Н’Джоку: мол, если он такой умный, то ему остается только взяться за ружье, как вдруг совсем рядом с нами раздался громкий хрип.

— Баби! Он мертв! — вскричал Н’Джок и бросился в заросли. Я последовал за ним, и мы сразу наткнулись на нашего кабана: он уже испустил дух, и пузыри кровавой пены выходили из его ноздрей. Пуля прошила его наискосок, задев сердце, но у него еще хватило сил пробежать несколько метров, прежде чем рухнуть. Если бы не шумный предсмертный вздох, мы бы его не нашли. Я снова допустил ошибку. Всегда, особенно в лесистой местности, нужно как можно дольше идти по следу животного, в которого стрелял, даже если думаешь, что промахнулся. Не раз после долгих поисков ты найдешь дичь мертвой или раненой и неспособной бежать дальше.

— Ты все-таки попал в него, — констатировал Н’Джок с довольным видом.

— Я был в этом уверен, — нахально солгал я.

Тогда он сделал надрез на хребте нашей неожиданной жертвы в том месте, где слой сала наиболее толстый, и с улыбкой повернулся ко мне:

— Он очень жирный!

Взяв кабана каждый за одну лапу, мы с трудом потащили его через заросли к ручейку. Там Н’Джок занялся последним туалетом свиньи, то есть дочиста вымыл и выскоблил ее. Затем сильными ударами мачете он разрезал ее вдоль, и мы погрузили по половине в свои корзины. Голова животного обычно дается охотнику, но я с готовностью уступил ее своему проводнику, не испытывая особого желания нести еще с десяток килограммов.

Долгие часы ходьбы по ужасной местности с половиной кабаньей туши за плечами превращались в настоящую пытку. Я назвал это «посмертным реваншем баби»! В тот день мы забрались особенно далеко от деревни. Мой выстрел прозвучал в восемь часов утра, а первых домов мы достигли только в шесть часов вечера, так как, естественно, время от времени останавливались, чтобы передохнуть.

Мы шли, сгибаясь под тяжестью своей ноши, и ротанговые лямки корзин врезались нам в плечи, как вдруг мой проводник обернулся ко мне:

— Держи ружье наготове: сейчас мы пересечем поляну, где живет бали — злой дух. Он зовется Уджук Лойонг. Сюда никто не рискует ходить безоружным.