Битый лед - [5]
А между тем караван медленно, но верно подвигался вперед. Льдины уже трехметровой высоты обнажали перед нами свое брюхо. Мы вступали в полосу многолетних льдов.
Ранним утром в каюту вбегает вахтенный штурман:
— Вставайте, мужики, такой кадр — по льду идет медведица с двумя медвежатами!
Вскакиваем и, перепрыгивая со ступеньки на ступеньку, мчимся на «мост». Медведица в кабельтове от борта, не более. Белоснежная, важная. Останавливается, нюхает воздух, даже видно, как из черных ноздрей идет пар. Медвежата умилительны: тычутся мордами в материнский зад, поочередно становятся на задние лапы и смотрят в нашу сторону. Кроме Вити и меня, за ними наблюдает только верхняя вахта. Ледокол спит. И тут я замечаю, что он не только спит, но и стоит. Вот те на! Ночью началось интенсивное сжатие, и атомоход «сел». Даже 44 000 лошадей не вытянули…
Дублер капитана, невысокий, с залысинами на широком лбу, Григорий Абрамович Энтин говорит, что мы ждем, когда подойдет «Красин» и начнет нас окалывать. От него же мы узнаем, что в 10 часов полетит в ледовую разведку вертолет.
Получаем «добро» Бориса Макаровича и втискиваемся в кабину вертолета, сначала Магидсон, затем в оставшееся пространство я. На командирском сиденье пилот Виктор Подкумейко, рядом с ним гидролог Андрей Смирнов. Вертолет начинает размахивать лопастями, не спеша, разминаясь, потом все быстрее и быстрее. Кабина ощутимо вздрагивает, и мы взлетаем. Под нами атомоход, притулившийся к нему «Щербацевич», в отдалении чернеют еще два судна каравана. Прямо по курсу остров Белуха. У Андрея на коленях планшет, рисует ледовую обстановку. Иногда он и Подкумейко о чем-то оживленно переговариваются. Они это могут: у них ларингофоны. Мы с Магидсоном можем объясняться только знаками. В основном это поднятый кверху большой палец: «Здорово!»
Снежницы то обжигают голубизной, то становятся матово-зелеными. И припай до самого горизонта. В него, как булыжник, брошен остров. Это и есть Белуха.
Андрей оборачивается, показывает вниз. Вот это медведь! Громадный, с длинной шеей, он бежит по припаю, ежеминутно задирая голову и оглядываясь на нас.
Мы так засмотрелись, что не заметили, как сели. Первым выскакивает Подкумейко и, расправляя богатырские плечи, прохаживается перед вертолетом. Остров гол и необитаем. Ни травинки, ни деревца. Только зеленые бугорки мха да камни, переплетенные желтыми узорами лишайников. Посреди острова бетонная башня маяка. На ней доска, на которой написано, что в районе острова 25 августа 1942 года ледокол «Сибиряков» вел неравный бой с фашистским тяжелым крейсером «Адмирал Шеер». Так доносятся сюда, в ледяное безмолвие, глухие раскаты минувшей войны.
Прилетаем обратно на атомоход, а тем временем подходит «Красин». Теперь я вижу, что такое проводка: два мощнейших ледокола ведут одного «Валю Котика». Атомоход буксирует, «Красин» окалывает.
На мостике становлюсь невольным свидетелем разговора по радиотелефону капитана Соколова с капитаном «Котика». Привожу его почти дословно.
Капитан «Котика»: Прошу передать меня на буксир «Красину». У вас из-под кормы такие «колыбахи» летят, что вы мне пробьете корпус.
Капитан «Ленина»: Я капитан Соколов. Занимайтесь своим делом и позвольте нам знать, кто будет вас буксировать!
Переключает тумблер на канал «Красина» и говорит капитану Ефиму Владимировичу Акивис-Шаумяну:
— Он мне голову морочит. Не понимает льда, не понимает обстановку. Когда этого не понимают капитаны с других пароходств, то уж ладно, но когда не понимают свои, полярные, то до слез обидно.
Капитан «Красина»:
— Ничего, Борис Макарович, попривыкнет, мы тоже в свое время «защищались». Увидел, наверное, первый лед — ну и перепугался.
Проходит еще несколько минут, и на канале «Красина» мы слышим, как Ефим Владимирович успокаивает уже капитана «Котика»:
— Ты пойми меня, здесь раньше «Седов» один ходил, без всякого сопровождения, а тебя сам «Ленин» ведет.
— Я вас понимаю, но льдины бьют меня прямо но корпусу.
— Это всегда так. Когда походишь полгода по чистой воде, то лед страшным кажется.
— И все-таки я бы хотел идти за вами, потому что у вас другая конструкция корпуса.
— То же самое было бы, если бы шел за мной. Поверь, то же самое!
Борис Макарович доверительно обнял меня за плечи и так прокомментировал услышанное:
— Самое главное: не повредить руль и винты, все остальное — мелочи. А капитаны транспортных судов бывают разные… Мы же не вмешиваемся в их дела по разгрузке и выгрузке, в этом они специалисты. Но уж проводке мы отдали всю жизнь, и тут опыта у нас куда больше.
Так столкнулись передо мной две точки зрения: того, кто ведет, и того, кого ведут. И еще я сделал для себя неожиданное открытие: первый лед так же страшен, как первый ураган, как первое землетрясение…
Теперь предположим, что это эмоции, и отбросим их в сторону. Но я-то действительно видел, что «пионерам» достается. И ведь, наверное, непорядок, что два гиганта ведут во льдах небольшое судно…
Идем вдоль берега Харитона Лаптева. Кричат чайки, кружат гаги, у края чуть ли не каждой голубой полыньи резвятся темно-коричневые нерпы и черные лахтаки — «зайцы». Сколько живого в Центральной Арктике летом! Больше, чем в Подмосковье. И не слышно плотоядного: «Эх, сейчас бы ружьишко!..» А может, все дело в том, что человек здесь пока еще гость, а не хозяин?
Сборник произведений о советских воинах-фронтовиках и их наследниках — современных защитниках Родины. Для массового читателя.
Книга известного вулканолога и путешественника включает три произведения: «Запах серы», «Ньирагонго», «Двадцать пять лет на вулканах мира». Это живой и увлекательный рассказ о вулканах различных континентов.
Здравствуй! Я — автор этой книги, Антон Кротов. Мне двадцать лет. В этом году мы с Андреем Винокуровым добрались из Москвы в Магадан и благополучно вернулись обратно, преодолев 21.500 км. При этом более 20 000 км мы проехали автостопом, гидростопом, на электричках, в кабинах локомотивов, впрашиваясь в пассажирские поезда и другими «научными» способами…
«Плавание на Индевре» — дневники первой кругосветной экспедиции великого английского мореплавателя Джемса Кука.Первое кругосветное плавание Кука открыло новую эпоху в истории географических открытий в морях южного полушария. Кук проложил новые пути в Тихом океане, впервые нанес на карту Новую Зеландию и открыл все восточное побережье Австралии. В своих дневниках Кук ярко и образно описал «остров вечной весны» Таити, суровые берега Новой Зеландии, девственные австралийские земли.
Только русская девушка, только одна, только в Азии — рецепт невероятного литературного коктейля! Еще никогда жанр путевых заметок не был таким захватывающим.В ее голове родилась Идея — пройти в одиночку пять восточных стран, познать секрет «азиатского притяжения». Разорвать цепи привычного окружения, покорять все преграды на пути, бросаться навстречу приключениям, ничего не боясь!«Азиатское притяжение» — еще и ценное пособие по самоорганизации путешествия. На полгода по разным странам или на две недели в Таиланд — неважно, главное — теперь вы сможете это сделать сами.
Герои приключенческого романа Ж. Верна путешествуют по реке Ориноко и подвергаются многочисленным опасностям. Цель их путешествия — установить истину относительно происхождения великой реки.Иллюстрации Жоржа Ру (George Roux)
«… Покамест Румянцев с Крузенштерном смотрели карту, Шишмарев повествовал о плаваниях и лавировках во льдах и кончил тем, что, как там ни похваляйся, вот, дескать, бессмертного Кука обскакали, однако вернулись – не прошли Северо-западным путем.– Молодой квас, неубродивший, – рассмеялся Николай Петрович и сказал Крузенштерну: – Все-то молодым мало, а? – И опять отнесся к Глебу Семеновичу: – Ни один мореходец без вашей карты не обойдется, сударь. Не так ли? А если так, то и нечего бога гневить. Вон, глядите, уж на что англичане-то прыткие, а тоже знаете ли… Впрочем, сей предмет для Ивана Федоровича коронный… Иван Федорович, батюшка, что там ваш-то Барроу пишет? Как там у них, а? Крузенштерн толковал о новых и новых английских «покушениях» к отысканию Северо-западного прохода.
Для каждого из нас Волга — «гораздо больше, чем река». Писатель Георгий Кублицкий, свыше трех десятилетий творчески связанный с ней, представляет читателю Волгу сегодняшнюю, обновленную, с рукотворными морями, гидроэлектростанциями, флотом, которому ныне открыты дороги в океан, с ее помолодевшими городами, с новыми приметами времени в Чебоксарах, Волгограде, Горьком… Писатель рассказывает о новом поколении волжских капитанов, о рабочей гвардии волжан, отмечает знаменательные факты и события, характерные для панорамы Поволжья, вступившего в десятую пятилетку.
Книга известного советского писателя посвящена участию ленинградских, новосибирских и красноярских ученых в развитии производительных сил Сибири. Показывая науку «в рабочей спецовке», автор ведет читателя от плотины Саяно-Шушенской ГЭС в филиал Гидропроекта, из угольного карьера Канско-Ачинского комплекса в Институт теплотехники, из цехов комбинатов, перерабатывающих в молодом городе Лесосибирске ангарскую сосну, — в академический Институт леса и древесины.
В серии очерков молодого литератора Юрия Вигоря рассказывается о рыбаках, зверобоях, поморах Крайнего Севера. В центре внимания автора не только судьбы и характеры тружеников Белого моря, экзотические картины их быта, но и ряд экономических и социальных проблем сегодняшнего дня, озабоченность будущим этого прекрасного края белых ночей.
Известный публицист-международник, лауреат премии имени Воровского Мэлор Стуруа несколько лет работал в Соединенных Штатах Америки. Основная тема включенных им в эту книгу памфлетов и очерков — американский образ жизни, взятый в идеологическом аспекте. Автор создает сатирически заостренные портреты некоронованных королей Америки, показывает, как, какими средствами утверждают они господство над умами так называемых «средних американцев», заглядывает по ту сторону экрана кино и телевидения, обнажает, как порой причудливо переплетаются технические достижения ультрасовременной цивилизации и пещерная философия человеконенавистничества.ОБЩЕСТВЕННАЯ РЕДКОЛЛЕГИЯ:Бондарев Ю.