Битый лед - [2]
70 мин подсек тогда тралом и расстрелял из «эрликонов» легендарный 115-й. Такого количества мин за один проход не уничтожил во время второй мировой войны ни один тральщик, ни наш, ни союзников. Надо ли говорить, что мы, безусые в ту пору лейтенанты, благоговели перед комдивом, перед его звездой Героя…
По слухам, фуражка комдива хранилась в Центральном военно-морском музее. Он мог, по нашему разумению, позволить себе все, что угодно…
Вот что мгновенно ожило, всплыло и заговорило во мне, когда на мостике «Щербацевича» я услышал от капитана: Иванников…
А тем временем мы прошли поросший травою и лесом черно-зеленый остров Мудьюг, возник — и пропал за деревьями четырехгранный белый столб — памятник жертвам интервенции. Белое море было неподалеку. Утром мы уже шли вдоль Терского берега, пустынного, серого, резко обрывающегося к воде.
16 июля около полуночи (впрочем, в разгар полярного дня это обстоятельство вряд ли существенно) на траверсе восточной оконечности Вайгача появилась первая льдина. На стальной, совершенно гладкой воде она зеленела, как горлышко от бутылки. Где-то впереди нас ждала перемычка: ледовое поле длиною в несколько миль.
Воскресенье. На судне все, как обычно. Готовимся к встрече со льдами. Она произойдет вечером. Карское море хмурится. Небо затягивает облаками, в снастях начинает посвистывать ветер.
Он делает свое дело. Качка заметно усиливается, облака уплывают. На стерильно-синем небе солнце светит вовсю, но тепло только на шлюпочной палубе, за трубой. А за бортом льдины, льдины… Одни девственно белые, другие в коричневых пятнах. То ли возрастом постарше, то ли это работа ледокола.
Впереди нас черно-белый корпус «Киева». Капитан сообщает, что берет нас «в проводку». Это означает, что отныне мы находимся под защитой ледокола. «Щербацевич» легко раздвигает льдины. Они кувыркаются в черной, как машинное масло, воде, обнажая то голубое, то светло-зеленое брюхо… Но это мелкобитый лед, и толщина его не более полуметра. Что-то ждет нас впереди… Море «коричневеет». Сказывается близость Енисея, точнее, Ензалива. Так назвал Енисейский залив Леонид Иванович Кузнецов, наш новый старпом. Вообще северянам свойственна тяга к сокращениям. Я это уже заметил. ЗФИ — Земля Франца-Иосифа, Шпиц — Шпицберген.
На баке двое моряков красят катер. Это капитаны-механики Василий Бахмач и Анатолий Никульченко.
Я имел однажды неосторожность сказать на судне, что, судя по внешнему виду, катер подготовили к сдаче на металлолом. На судне каждый человек на виду, а уж если гость, то и подавно. И стоит тебе о чем-то или о ком-то отозваться — будет доложено незамедлительно. Разумеется, когда речь идет о делах судовых. О Пикассо можно высказываться сколько угодно.
Говорю обо всем этом только потому, что не успел я обменяться парой слов с моряками, как Бахмач уже сказал:
— Вы на него через неделю поглядите. Увидите, какой красавец!
Было ясно, что речь идет о катере, как ясно и то, что моя давешняя критика в адрес красавца уже была доведена до Бахмача.
Василий — коренастый энергичный парень. Толя Никульченко худ и не то чтобы невидный, а скорее неслышный… Впрочем, парнями их назвать трудно, поскольку обоим по 28. «Толик», так его называет напарник, оббивает старую краску, Бахмач красит.
Я спросил Бахмача, давно ли он плавает вместе с Никульченко.
— Это смотря на чем. Если на катере, то третий год.
— А что, и до этого вместе плавали?
Бахмач усмехнулся:
— Было такое…
Я понял, что крылось за этой усмешкой, когда узнал ребят поближе. Они подружились десять лет назад, когда ехали на Северный флот, служить срочную. Никульченко — из небольшого белорусского городка, Бахмач — из Донецка. И после этого шли по жизни удивительно параллельными курсами. Попали в одну и ту же береговую часть, отслужили, потом устроились в Мурманском пароходстве. И угадали на одно и то же судно. Женились почти одновременно, и оба — на мурманчанках. У Бахмача сын и дочь. У Никульченко — тоже. Вместе, не сговариваясь (в это время уже ходили на разных судах), поступили на курсы капитанов-механиков катеров. Почему пошли на курсы? Вот что на это ответил Бахмач:
— Да дома чаще бываем. Это мы только летом ходим в Арктику, а зимою все больше в порту. Ведь как у меня с сыном получилось? Я пришел с рейса — он еще в пеленках лежит, вернулся из другого — уже сидит, с третьего рейса пришел — вовсю бегает…
Мы приближаемся к Диксону, и на судне все ощутимей подготовка к выгрузке, точнее, к «самовыгрузке». Боцман в кладовке кроит полотно для теплых портянок. Я иду к нему экипироваться и получаю теплые штаны, ватник, рукавицы, шапку-ушанку. В это время на полубаке кто-то громко ругнулся. Боцман прекращает выдачу и спешит к месту происшествия. Ничего страшного. Матрос 1-го класса Женя Зиновенко свайкой сорвал кожу на пальце. Обсуждаются два метода лечения: или прилепить кожу клеем БФ, или обмотать палец изолентой. А ватник и ушанка уже начали выручать меня. На палубу без них не выйти.
Вечером под зубовный скрежет кофемолки слушаем рассказы старпома о первом на нашем пути полярном порте. Голос у Леонида Ивановича низкий, как бы немного извиняющийся.
Сборник произведений о советских воинах-фронтовиках и их наследниках — современных защитниках Родины. Для массового читателя.
Книга известного вулканолога и путешественника включает три произведения: «Запах серы», «Ньирагонго», «Двадцать пять лет на вулканах мира». Это живой и увлекательный рассказ о вулканах различных континентов.
Здравствуй! Я — автор этой книги, Антон Кротов. Мне двадцать лет. В этом году мы с Андреем Винокуровым добрались из Москвы в Магадан и благополучно вернулись обратно, преодолев 21.500 км. При этом более 20 000 км мы проехали автостопом, гидростопом, на электричках, в кабинах локомотивов, впрашиваясь в пассажирские поезда и другими «научными» способами…
«Плавание на Индевре» — дневники первой кругосветной экспедиции великого английского мореплавателя Джемса Кука.Первое кругосветное плавание Кука открыло новую эпоху в истории географических открытий в морях южного полушария. Кук проложил новые пути в Тихом океане, впервые нанес на карту Новую Зеландию и открыл все восточное побережье Австралии. В своих дневниках Кук ярко и образно описал «остров вечной весны» Таити, суровые берега Новой Зеландии, девственные австралийские земли.
Только русская девушка, только одна, только в Азии — рецепт невероятного литературного коктейля! Еще никогда жанр путевых заметок не был таким захватывающим.В ее голове родилась Идея — пройти в одиночку пять восточных стран, познать секрет «азиатского притяжения». Разорвать цепи привычного окружения, покорять все преграды на пути, бросаться навстречу приключениям, ничего не боясь!«Азиатское притяжение» — еще и ценное пособие по самоорганизации путешествия. На полгода по разным странам или на две недели в Таиланд — неважно, главное — теперь вы сможете это сделать сами.
Герои приключенческого романа Ж. Верна путешествуют по реке Ориноко и подвергаются многочисленным опасностям. Цель их путешествия — установить истину относительно происхождения великой реки.Иллюстрации Жоржа Ру (George Roux)
«… Покамест Румянцев с Крузенштерном смотрели карту, Шишмарев повествовал о плаваниях и лавировках во льдах и кончил тем, что, как там ни похваляйся, вот, дескать, бессмертного Кука обскакали, однако вернулись – не прошли Северо-западным путем.– Молодой квас, неубродивший, – рассмеялся Николай Петрович и сказал Крузенштерну: – Все-то молодым мало, а? – И опять отнесся к Глебу Семеновичу: – Ни один мореходец без вашей карты не обойдется, сударь. Не так ли? А если так, то и нечего бога гневить. Вон, глядите, уж на что англичане-то прыткие, а тоже знаете ли… Впрочем, сей предмет для Ивана Федоровича коронный… Иван Федорович, батюшка, что там ваш-то Барроу пишет? Как там у них, а? Крузенштерн толковал о новых и новых английских «покушениях» к отысканию Северо-западного прохода.
Для каждого из нас Волга — «гораздо больше, чем река». Писатель Георгий Кублицкий, свыше трех десятилетий творчески связанный с ней, представляет читателю Волгу сегодняшнюю, обновленную, с рукотворными морями, гидроэлектростанциями, флотом, которому ныне открыты дороги в океан, с ее помолодевшими городами, с новыми приметами времени в Чебоксарах, Волгограде, Горьком… Писатель рассказывает о новом поколении волжских капитанов, о рабочей гвардии волжан, отмечает знаменательные факты и события, характерные для панорамы Поволжья, вступившего в десятую пятилетку.
Книга известного советского писателя посвящена участию ленинградских, новосибирских и красноярских ученых в развитии производительных сил Сибири. Показывая науку «в рабочей спецовке», автор ведет читателя от плотины Саяно-Шушенской ГЭС в филиал Гидропроекта, из угольного карьера Канско-Ачинского комплекса в Институт теплотехники, из цехов комбинатов, перерабатывающих в молодом городе Лесосибирске ангарскую сосну, — в академический Институт леса и древесины.
В серии очерков молодого литератора Юрия Вигоря рассказывается о рыбаках, зверобоях, поморах Крайнего Севера. В центре внимания автора не только судьбы и характеры тружеников Белого моря, экзотические картины их быта, но и ряд экономических и социальных проблем сегодняшнего дня, озабоченность будущим этого прекрасного края белых ночей.
Известный публицист-международник, лауреат премии имени Воровского Мэлор Стуруа несколько лет работал в Соединенных Штатах Америки. Основная тема включенных им в эту книгу памфлетов и очерков — американский образ жизни, взятый в идеологическом аспекте. Автор создает сатирически заостренные портреты некоронованных королей Америки, показывает, как, какими средствами утверждают они господство над умами так называемых «средних американцев», заглядывает по ту сторону экрана кино и телевидения, обнажает, как порой причудливо переплетаются технические достижения ультрасовременной цивилизации и пещерная философия человеконенавистничества.ОБЩЕСТВЕННАЯ РЕДКОЛЛЕГИЯ:Бондарев Ю.