Битва за Кавказ - [30]

Таким образом, раненые, в том числе и партизанка-комсомолка, жительница Карачая, сумели выбраться и попасть под утро в полевой госпиталь». Так писал лейтенант Дмитрий Гладченко.

На Клухорском перевале

Непосредственно Клухорский перевал обороняли подразделения 815-го стрелкового полка. Он входил в состав 394-й дивизии, которая дислоцировалась в районе Сухуми. Дивизия лишь формировалась. Не хватало многого: оружия, боеприпасов, обмундирования, обуви. Солдаты в большинстве были необученными, с ними велась напряжённая учёба. Часто проводились тревоги, личный состав спешно выдвигался к берегу моря и занимал там позиции для обороны. Дивизия имела боевую задачу: прикрывать побережье от высадки вражеского десанта.

А в первых числах августа 1-й батальон полка направили в горы, для обороны Клухорского перевала. После трудного и долгого пути батальон вышел к цели.

Одна рота закрепилась непосредственно на перевальном участке, а две другие на его обратных скатах. Такой боевой порядок, приемлемый на равнинной местности, был совсем непригодным в горах, вследствие чего необходимой устойчивостью оборона перевала не обладала.

Вышедшие к перевалу передовые подразделения противника попытались с ходу им овладеть им. Им удалось приблизиться к охранению, однако попытка дальнейшего продвижения была отражена пулемётным огнём роты старшего лейтенанта Жукова и роты противотанковых ружей лейтенанта Крыжановского. Бой продолжался до вечера, попытки гитлеровцев прорваться к перевалу были безуспешными.

А затем пошёл мелкий промозглый дождь. Из низины потянуло холодом. Даже не верилось, что внизу, у побережья, люди изнемогают от зноя, а здесь настоящая осень, в недалёких озёрцах плавает лёд.

Время тянулось бесконечно долго. Порой выл пронизывающий ветер, откуда-то доносился плеск горного потока.

Ночь была без сна, и Сергей Беляев, укрывшись в камнях, с досадой думал, что до утра ещё долго и хорошо было бы, если бы к утру доставили еду, а заодно и дрова для обогрева. Здесь, среди снега и камней, не найти ни веточки.

Потом молодой солдат вспомнил о последнем письме матери. Она писала, что получила недобрую весть о старшем сыне Алексее, который погиб весной под Харьковом. А не писала о том раньше оттого, что отец хотел скрыть от неё извещение и не показывал...

Незаметно наступил серый рассвет. Над озёрцами, что голубели впереди, поднялось облачко. Медленно стало расти, затягивая пологий каменистый склон с клочками травы. По склону тянулась едва заметная тропа. У перевала она соединялась с дорогой, что шла справа по карнизу обрывистого склона. Объединившись с тропой, дорога скрывалась за гребнем перевала: там она круто уходила вниз, к землям Грузии.

   — Эй, Серёга! — услышал Беляев голос. К нему шёл взъерошенный, с нахлобученной по уши пилоткой Слёзкин, наводчик ручного пулемёта. — Закурить найдётся?

Сергей молча достал кисет, захватил из него щепоть махорки, насыпал на подставленную бумажку.

Сетуя на старшину, что тот долго не доставляет еду, они выкурили цигарки, поговорили о пустяках, недобрым словом вспомнили фрицев, которые сегодня непременно атакуют их.

   — Уж очень долго вчера облётывала нас «рама», — высказался Слёзкин.

«Рамой» солдаты называли двухфюзеляжный немецкий самолёт-разведчик.

   — Ладно, пойду к себе, — решил Слёзкин.

Огневая позиция его пулемёта располагалась среди камней, в десятке шагов от окопа Беляева. А вскоре послышался гул. Вдали появился самолёт. Опять «рама»! Самолёт летел, едва не задевая каменные громады гор. Он деловито облётывал перевал, пренебрегая открывшейся по нему стрельбой.

А часа через полтора показались гитлеровцы.

Вначале Сергей никак не мог понять, почему впереди вспыхнула стрельба, потом увидел красноармейцев батальона. Они находились впереди, в охранении. Перебегая от укрытия к укрытию, отстреливаясь, они приближались к боевой цепи, залёгшей у перевала.

А где же фрицы? Но, всмотревшись, Сергей увидел и их. Они были и на дороге, и у озёр, и налево, на склоне подступающей к перевалу высоты.

   — Рота-а! — послышалась команда. — К бою!

Приблизившись, егеря залегли, открыли стрельбу из автоматов, басовито застрекотал пулемёт.

Снизу послышались далёкие хлопки, а вслед затем вблизи цепи и за ней стали взрываться мины. Откуда-то громыхнуло орудие. Со скал ударили невидимые пулемёты. Над головой защёлкали пули, засвистели осколки рвущихся мин.

Совсем близко от позиции роты появились немцы. Сергей отчётливо увидел неподалёку от себя серую куртку, кепи с пером и самого гитлеровца.

   — Рота-а! Огонь! Огонь! — звучала команда.

Беляев, как и остальные красноармейцы роты, стрелял и стрелял в эти серые фигуры, которые залегли, а потом начали отходить.

Стрельба стала утихать. На крутом склоне, подступающем к самому перевалу, показалась отара овец. Невидимыми тропками животные медленно приближались.

   — Там немцы! Обходят! — закричал кто-то истошным голосом.

Сергей всмотрелся и заметил среди овец не чабанов с рогатыми герлыгами, а всё те же серые фигуры.

Вблизи того места, где находился Слёзкин с пулемётом, взорвалась мина. Крякнула — и пулемёт смолк.