Битва при Гангуте - [10]

Ватранг же сразу понял опасность, нависшую над эскадрой Эреншильда. Он приказал привести к себе Коппелиуса. Матросы с трудом разыскали шпиона в темном углу трюма. Он дрожал от страха и едва держался на ногах.

— Герр Юстус, — сказал адмирал, — вот вам возможность искупить свою вину. Садитесь скорее в шлюпку и плывите в залив Рилакс. Вы должны опередить русских и известить Эреншильда, чтобы он немедля пробивался в море. Скажите, что я иду к нему навстречу.

Коппелиус согнулся, как бы кланяясь. Зубы его стучали. Он не мог разжать рта. Ему предстояли новые опасности. Матросы уже отвязывали шлюпку. Он подошел к трапу и медленно стал спускаться.

Шлюпка отчалила от брига «Бремен» и пошла морем за галерами. Потом она повернула на север и вошла в шхеры островков против Гангута.

Боясь попасться на глаза сторожевым русским постам, Коппелиус старался держаться как можно дальше от полуострова.

Так он достиг Земли Падва. Дальше плыть было нельзя: весь проход был закрыт галерами.

Коппелиус пристал к берегу, бросил шлюпку и пошел пешком. Он отыскал рыбаков и уговорил довезти его до кораблей Эреншильда, стоявших в середине бухты.

Прорвавшись по другую сторону полуострова, Петр приказал остановить скампавеи и галеры у входа в залив Рилакс.

— Шведы думали нас в плен забрать, — сказал он Апраксину, — а глядишь, и сами в плену будут. Одного боюсь — как бы Ватранг не подоспел. Надобно их эскадру к сдаче принудить или на абордаж[10] взять… Павлуша, — обратился он к Ягужинскому, — ты ловок в переговорах. Поезжай к Эреншильду и скажи, чтоб без баталии, сам сдавался. А не то, пороху понапрасну не тратя, сойдясь борт о борт, мы без церемонии к нему на суда пожаловать можем. Надо ехать немедля. Ватранг, того и гляди, к нам на спину сядет, и тогда худо будет. Ступай.

Через несколько минут от галер отделилась шлюпка и поплыла в глубь залива, к шведской эскадре.

В заливе Рилакс-фиорд

27 июля, едва туман поднялся с воды, марсовый флагманского фрегата увидел первые галеры, подходившие к заливу. Об этом доложили Эреншильду. Он сначала не поверил. Появление русских с моря показалось ему необъяснимым чудом.

Схватив подзорную трубу, он сам полез на мачту и долго рассматривал плывущие лодки. Он подумал, что Ватранг разбит, и ждал появления больших русских кораблей. Но их не было.

Из-за островков густым строем шли одни галеры, заполняя выходы в море. Число их все увеличивалось.

«Если русские разбили Ватранга, — размышлял Эреншильд, — то тогда бы впереди шли боевые корабли. Не могли же лодчонки быть авангардом флота. Несомненно, это были те гребные суда, которые он подкарауливал у переправы. Но как они могли пройти мимо кораблей адмирала?»

Галеры уже толпились у входа в залив.

Эреншильд слез с мачты и приказал собрать судовых командиров.

Когда они прибыли на фрегат «Элефант» («Слон»), он сказал им:

— Русские прорвались мимо нашего флота. Это непонятно. Мы отрезаны от своих главных сил. А может быть, Ватранг уже разбит? Как вы думаете?

Начались горячие споры и догадки. Одни говорили, что русские перетащили галеры в ином месте полуострова. Другие утверждали, что русские прошли морем, воспользовавшись темнотой и мелководьем. Третьи высказывали предположение, что на море идет большой бой Ватранга с русскими кораблями, а галеры, пользуясь этим, обогнули мыс и загородили выход из бухты.

В разгар споров дежурный доложил, что на флагманский корабль прибыл на лодке какой-то рыбак с известиями от Ватранга.

Эреншильд велел немедленно привести его в кают-компанию, где происходило совещание.

Дверь распахнулась. Вошел Коппелиус. Все обернулись к нему.

— Какие вести привезли нам? — быстро спросил Эреншильд.

— Ветра-то все нет, — ответил Коппелиус. — Русские, пользуясь столь неудачной погодой и темнотой, обогнули мыс. Герр адмирал приказал сказать, что идет на помощь, и советует немедля пробиваться в море.

Эреншильд облегченно вздохнул.

— Я так и знал, — сказал он. — Русские храбры только на земле, они избегают открытого боя. Теперь…

Не успел он досказать своей мысли, как дверь в кают-компанию снова приоткрылась.

— Посол от русских, — шепнул дежурный офицер.

Эреншильд кивнул головой.

На пороге появился человек в военной форме. Это был генерал-лейтенант Павел Ягужинский.

Перед ним расступились.

— Герр щаутбенахт, — начал он, обращаясь к Эреншильду, — счастье переменчиво и ныне склоняется на нашу сторону. Выход в море занят нашей флотилией. Наш контр-адмирал не видит полезности в напрасном пролитии крови и предлагает вам безотлагательно сдаться.

Эреншильд повернулся к Коппелиусу:

— Что он говорит? Переведите.

Ягужинский, увидев Коппелиуса, вскрикнул от удивления:

— Юстус Коппелиус?! Какими судьбами вы здесь?

Шпион не ответил. Опустив глаза, он начал переводить слова Ягужинского.

Юстус Коппелиус, немец из города Бремена, с юных лет имел склонность к доносному делу и посылался в разные земли для шпионажа. Он работал как шпион на стороне Силезии против шведского короля, потом на стороне шведского короля против Силезии и наконец попал в Петербург с тайным поручением извещать Швецию обо всем, что делается в России по морской и военной части. Чтобы проникнуть в военные круги, он однажды был представлен Павлу Ягужинскому, и любимец Петра устроил его на кораблестроительную верфь. В качестве корабельного мастера он отправился в поход с русскими судами. Ловкий немец все время пересылал в Швецию секретные сведения. Но об этом до последнего момента никто не знал и даже подумать не мог.