Битва при Гангуте - [8]
Ядро, разорвавшееся в кают-компании, показалось бы Ватрангу меньшей неожиданностью, чем это известие.
Он велел немедленно созвать всех командиров, рассказал им о положении и объявил, что решил разделить эскадру на три отряда.
Контр-адмиралу Эреншильду Ватранг поручил направиться с двенадцатью кораблями к северному берегу полуострова Гангут и стать против места спуска русских галер на воду в заливе Рилакс-фиорд.
Другую часть своей эскадры под командой вице-адмирала Лилли он отправил к бухте Твермине в обход островов с востока. Этот отряд должен был отрезать галерам выход из шхер в сторону Гельсингфорса, если они попытаются, пользуясь береговым мелководьем, уйти.
А сам с наиболее сильными кораблями остался караулить русскую флотилию у мыса.
Утром 24 июля русские сторожевые посты неожиданно увидели в заливе Рилакс-фиорд шведские парусники. Это была эскадра контр-адмирала Эреншильда.
О появлении шведов разведчики немедленно донесли генерал-адмиралу Апраксину.
Через несколько часов к переволоку вместе с Апраксиным приехал Петр.
Размахивая руками, он побежал вдоль берега.
Рыхлый генерал-адмирал с трудом поспевал за ним. Ноги его в тяжелых ботфортах вязли в песке, и он с завистью поглядывал на стоптанные башмаки государя.
— Федор Матвеич! — кричал Петр, указывая на паруса вражеских кораблей, стоявших как раз против устроенного для спуска галер помоста. — Шведы все наши дела знают. Доколе же это будет?
Гнев Петра был страшен, и отвести его можно было только добрым советом или молчанием. Доброго совета не нашлось, и потому генерал-адмирал молчал.
Петр поглядел на вражеские паруса и заметил, что эскадра была небольшая.
— Федор Матвеич, — сказал он, — шведы не все тут. Как мыслишь? Что здесь сокрыто?
Апраксин зашевелил губами, но ничего не произнес вслух.
— Так как же, адмирал? — продолжал Петр. — Надобно проведать, куда сей славный Ватранг попрятался…
Немедленно в разные концы полуострова были посланы разведчики. Сторожевые шлюпки проплыли вдоль мыса и вскоре донесли, что шведский флот, судя по расположению кораблей, разделился на три части.
Получив это известие, Петр созвал на совет генерал-адмирала Апраксина, дипломата Ягужинского, командора Змаевича и бригадира Волкова. Остальные воинские чины приглашены не были.
Маневр Петра
К ночи ветер стих. Волны постепенно улеглись. Море заштилело, стало гладким.
Петр и капитан Змаевич после военного совета пошли проверить береговые посты. Совет не пришел ни к какому решению. Положение снова казалось безвыходным.
Петр шагал молча. Змаевич боялся заговорить с ним.
В конце мыса возвышается мшистый камень. С этого камня далеко видно море. На нем находился сторожевой пост, следивший за шведской эскадрой, которая стояла против мыса. Глядя, как дробились, отражаясь в воде, огни кораблей, часовые тихо переговаривались между собой.
Петр и его спутник шли по песчаной отмели. Шуршание воды, набегавшей на берег, заглушало их шаги. До острого слуха Петра донеслись слова:
— Да, трудненько пришлось. Кажись, и не выберемся отсюда.
Петр остановился и прислушался.
— И помост вот понапрасну строили, — послышался другой голос. — Кругом теперь шведы.
Русские солдаты при Петре I.
Правая рука Петра судорожно дернулась. Он бросился к говорящим, спотыкаясь и размахивая дубинкой. Узнав царя, часовые хотели бежать. Но Петр, выпустив дубинку, крепко схватил обоих за шиворот и притянул к себе.
Солдаты, дрожа всем телом, опустились на землю. Петр сел рядом.
— Нешто не выберемся? — отрывисто проговорил он после некоторого раздумья. — Шведы нас со стороны Гельсингфорса закрывают, перекат обошли и здесь торчат… Так ли уж все ходы пересекли? — спросил Петр, как бы обращаясь к часовым.
Все молчали. Тяжело дыша, он долго смотрел на за-литую лунным светом поверхность моря.
— Ну как? Неужто и вправду нет выхода? — вдруг опять спросил он.
— Морем бы уйти. Ныне для сего погода удобная, — робко сказал солдат помоложе.
Другой, постарше, видимо матрос, возразил:
— Моряку хоть бы ее и вовсе не было. Ветра-то нет. Чем паруса надуешь?
— Вот в чем все и дело, — вздохнул Змаевич и хмуро взглянул на серебристую рябь.
Петр закурил трубку и засмеялся. Неожиданная мысль пришла ему в голову.
— Морем, говоришь? — обратился он к молодому солдату. — Только не уйти, а морем на веслах шведов обойти… Вот что! Чай, их пушки до нас не достанут.
— Так ихние же корабли все наши лодки перехватят, — усомнился матрос.
Петр усмехнулся.
— Как же перехватят? Сам же ты говорил, что ныне парусам работы нет.
Матрос смущенно пробормотал:
— Это верно. Не перехватят…
— Добро, Петр Алексеич, — подхватил Змаевич. — Попытаем счастья.
— Попытаем! — в один голос подхватили часовые, и оба весело поглядели на Петра.
— Будете хорошо служить — не мне, а боле себе и отечеству добро сделаете, — сказал он и быстро зашагал по берегу обратно к Твермине.
Ночь прошла в приготовлениях.
Рано утром 26 июля двадцать легких скампавей под командой Змаевича и Волкова двинулись морем в обход небольшой шведской эскадры, стоявшей у самого мыса Гангут.
Лодки быстро проскочили мимо эскадры вице-адмирала Лилли, стоявшей против бухты Твермине и ожидавшей ветра, и вышли в открытое море, в обход кораблей Ватранга.
