Битая карта абвера - [12]

Двенадцатого ноября сорок первого года в белорусском городе Орше командующие группы армий «Север», «Юг» и «Центр» фельдмаршалы Лееб, Рундштедт, Бок встретились с Гитлером, прибывшим специальным поездом, командующим сухопутными войсками вермахта фельдмаршалом Браухичем и его начальником штаба генерал-полковником Гальдером. На совещании обсуждались более эффективные меры по захвату Москвы и окончательные сроки операции «Тайфун». Гальдер настаивал на возобновлении наступления, мотивируя тем, что Красная Армия выдохлась, резервов не имеет. Предложил на завершение операции «Тайфун» бросить тридцать одну пехотную, тринадцать танковых и семь моторизованных дивизий. Его поддержал фон Бок, доказывая, что русские деморализованы, а офицеры и солдаты подчиненных ему армий полны решимости нокаутировать большевиков. Но командующий армии фон Клюге не был столь оптимистичен. Он знал, что названные Гальдером дивизии понесли огромные потери под Смоленском, Орлом, Тулой и Москвой, а пополнить их некем и нечем. Генерал заявил, что у группы «Центр» резервов практически нет, армия устала и, учитывая зимние условия, предложил наступление отложить до весны. Рундштедт согласно кивнул головой, на что обратил внимание Гитлер, и с недовольством поинтересовался, что означают буддийские поклоны фельдмаршала. Рундштедт, хотя и с опаской, подтвердил, что согласен с Клюге, и тут же попросил фюрера передать часть войск группе «Юг» для успешного наступления на ростовском направлении. Он неудобно выбрал момент для своей просьбы, подсластив ее заверением, что фюрер был прав, когда говорил о главной стратегической задаче — развитии наступления в направлении Волги и Кавказа. Но теперь Гитлер, провозгласивший близкое падение Москвы, был взбешен приостановлением наступления на советскую столицу и особенно парадом советских войск 7 ноября на Красной площади. Он не согласился с просьбой Рундштедта, дал приказ фон Боку возобновить наступление на Москву, а от командующих группой армий «Север» и «Юг» потребовал активных действий, чтобы советское командование не смогло снять с других фронтов ни одного солдата, ни одного танка, ни одного самолета.

Фон Клейст информировал командиров корпусов, дивизий и руководство абверштелле армии о подготовке нового наступления. При этом обратил внимание генералов и офицеров на необходимость добывать сведения о возможных сроках и главном направлении контрнаступления Красной Армии, чтобы не получить упреждающего удара...

Рокито в задумчивости вертел в руках чашку. Штейнбрух, заметив, что она пустая, спросил:

— Еще кофе?

— Да, да, Вилли, распорядись, — он с благодарностью посмотрел на гостеприимного хозяина и посочувствовал Фурману: — Я понимаю ваше волнение.

Сочувствие было искренним. Кому, как не ему, было знать, что Канарис требовал проводить наступательную разведку — единственно серьезную и наиболее активную форму разведки в военное время.

— Кто бы мог подумать, — в раздумье начал Фурман, — что в хаосе войны, неся такие потери, отступив далеко от границы, большевики в состоянии сопротивляться. Не могу их понять.

— Нужно постоянно изучать противника, — назидательно сказал полковник.

— Я очень надеюсь на вашу помощь и совет, — сказал Фурман.

— Откровенно говоря, у меня есть одна мысль. Но для ее исполнения нужен человек, не боящийся риска.

— Буду счастлив оправдать ваше доверие! — лицо Фурмана оживилось.

— В таком случае, вы должны знать мою точку зрения: я не сторонник массовой засылки агентуры, тем более — плохо подготовленной, — начал Рокито и, понизив голос, как того требовала значительность суждения, которое он намеревался высказать, продолжил: — На мой взгляд, наступила пора работать с перспективой.

От Рокито не ускользнул вопрос в глазах Фурмана.

— Нет, нет, — полковник протестующе поднял руку, — я не хочу и не могу совсем отказаться от массовой засылки наших помощников. Но необходимо наряду с этим готовить агентуру для внедрения в армейские штабы противника. Это позволит получать достоверную информацию о замыслах врага. — И, не спуская пристального взгляда с майора, спросил: — Желаете рискнуть?

— В моем положении нужно идти на риск, — с готовностью признался Фурман. — Но для этого необходимо иметь подготовленную агентуру.

— У вас в абверштелле есть такой человек... Шумский.

Уголки губ майора вздрогнули.

— Несомненно, — поспешно сказал он, пытаясь подавить охватившую его досаду: сам он недооценил переводчика. — Я знаю, что Шумский прошел подготовку под вашим руководством.

Начало смеркаться. На улице завизжали тормоза. Штейнбрух подошел к окну и увидел выходивших из машины сотрудников СД.

— Кто приехал, Вилли? — поинтересовался Рокито.

— Штандартенфюрер Ноймарк и гауптштурмфюрер Шеверс, — недовольно ответил майор. — Интересно, что им нужно?

Из автомашины выглянула овчарка. Ноймарк подал ей команду. Собака послушно села, прижала уши. Штандартенфюрер погладил овчарку по голове, захлопнул дверцу и пошел в здание абверштелле.

Вскинув в приветствии руку, он задержал взгляд на шефе «Ориона», и дежурная улыбка тронула его губы.

— Рад видеть вас, полковник! — но глаза его оставались холодными. — Не удивлен, встретив вас у майора Штейнбруха. Отдаю должное его гостеприимству и радушию.