Бихарская мозаика - [87]

Те правители, которым салют «полагался», довольно болезненно воспринимали любые посягательства на свои права. Так, махараджа Бароды, оскорбленный тем, что англичане назначили резиденту в его княжестве, малоизвестному полковнику, такой же салют, как и ему (в 21 залп), распорядился отлить две пушки из чистого золота, чтобы его салют звучал более престижно. Обиженный резидент отправил в Лондон донесение, в котором обвинял махараджу в том, что тот использует средневековые методы правления и держит в гареме рабынь. Разгневанный махараджа позвал лучших астрологов и садху, чтобы они предложили способ, как избавиться от резидента, и те определили по расположению звезд благоприятный момент для выполнения опасного замысла. Они рекомендовали отравить полковника алмазной пылью.

Махараджа выбрал бриллиант, размером с желудь, который «соответствовал» статусу резидента и званию полковника. Астрологи истерли камень в порошок и однажды за ужином подсыпали свое зелье в пищу англичанину. Прежде чем порошок успел произвести желаемый эффект, острая боль в желудке привела полковника в госпиталь, где ему была оказана медицинская помощь. Попытка преднамеренного убийства представителя верховной власти превратилась в дело государственной важности. На судей не произвели должного впечатления ни заверения брахманов в том, что они выполнили все обряды, необходимые для перерождения души полковника, ни уверения придворного ювелира, что бриллиант, съеденный резидентом, точно соответствовал званию английского полковника. Махараджа был лишен престола и отправлен в изгнание.

Рассказывая эту историю, финансовый советник посетовал:

— К сожалению, славные времена прошли, дворец приходит в упадок, навсегда умолкли пушки, нет парадных выездов на слонах, бездействуют и разрушаются экипажи, старый махараджа скончался, а молодой уехал за границу.

Экс-правитель сохранил свой титул. В наши дни его земли не облагаются налогом, он не может быть арестован или привлечен к суду, имеет право поднимать свой флаг над резиденцией, на его автомобиле с флажком установлены особые номера, и во дворце есть вооруженная охрана. Он может охотиться и ловить рыбу, где захочет, без лицензии. День рождения правителя бывшие подданные отмечают как национальный праздник. После присоединения княжества к Индийскому Союзу Рева лишилась былого величия, городской дворец опустел, стало сложно содержать питомник белых тигров. Экс-махараджа подумывает, не продать ли городской дворец. Сожалеет он и о том, что в комнатах дворца слишком высоки потолки, чтобы перестроить дворец под гостиницу. Возможно, центральное правительство заинтересуется, купит дворец и сумеет использовать его.

— А где же питомник тигров? — поинтересовались мы. — Мы много о нем читали и слышали. Нам так хотелось бы его увидеть.

— Питомник находится в предгорьях Виндхья, довольно далеко от Говиндгарха. Там есть и охотничий домик махараджи, в котором сейчас живут шикари. Белые тигры — опасные животные, и их нельзя держать близко от города или селения. В джунглях, в специальных вольерах, они чувствуют себя лучше, чем в «каменных мешках» при дворце. Охотничьи угодья махараджи теперь объявлены заповедником департамента по туризму. А наш питомник был и остается единственным местом в Индии, где разводят и содержат белых тигров. Если вы видели белого тигра в зоопарке, значит, он из Ревы.

Мы не скрывали своего разочарования. Следуя за советником по переходам дворца и вслушиваясь в эхо шагов но пустынным коридорам, мы надеялись услышать приглушенное кашляющее рычание белого хищника и ждали, что наконец-то наш добровольный гид скажет:

— А это вход в питомник тигров…

По пути к машине мы прошли мимо храма Шивы. У лингама из черного камня, расписанного красной и белой красками и украшенного цветами, молившиеся женщины монотонно читали мантру: «Ом джай джагдиш харе, Ом шан-тн, шанти, шанти».

Оглянувшись назад, мы увидели две одинокие фигуры н павильоне у реки — там стояли финансовый советник и охранник со старинным «Энфилдом». Советник поднял руку в прощальном приветствии. Он что-то говорил внимательно слушающему его охраннику.

Через несколько месяцев нам в руки попало великолепно оформленное издание о заповедниках Индии. В нем сообщалось, что во дворце махараджи Ревы есть питомник, и котором содержатся семь белых тигров…

Мы любили вспоминать Говиндгарх всякий раз, когда гуляли в Бокаро вдоль Буйволиного озера и развалин старого дворца. Обычно Чиббар встречал нас традиционным вопросом:

— Опять шли пешком?

Сначала мы пытались объяснить ему, что воскресная прогулка в нежаркий день — большое удовольствие, но Чиббар, привыкший к комфорту автомобиля, никак не мог нас понять. В Индии принято, что человек, имеющий в своем распоряжении машину, должен ездить, а не ходить. Поэтому мы стали выбирать для прогулок самые безлюдные места в районе озера.

После свадьбы сына Чиббара молодоженов мы не видели — вскоре они уехали из Бокаро. Однажды, узнав, что мы собираемся в Джамшедпур, Чиббар попросил взять с собой супругу и дочь — они давно собирались навестить молодых. Сам Чиббар был постоянно занят и не мог сопровождать их. Он обрадовался, что может отправить их к сыну в обществе близких друзей. Ранним утром мы выехали на двух автомобилях. Часть пути проходила через Западную Бенгалию. За окнами мелькали рисовые чеки, огороды, манговые рощи, маленькие и большие селения. При подъезде к Джамшедпуру равнина отступила, дорога пошла по холмам, поросшим лесами, и скалистым горам. Порой они буквально нависали над ней.