Безымянные пули - [32]

Он медленно качается, рассчитывая свои движения, потому что должен подняться вертикально, чтобы самому не напороться на стеклянные зубья.

Я обхватываю веревку левой ногой, чтобы отпустить одну руку, не рискуя свалиться, вынимаю нож, открываю его зубами и беру за лезвие.

В детстве я обожал кидать ножи.

С приятелями, такими же сорванцами, как сам, я упражнялся на деревьях и дверях, и у меня получалось очень хорошо.

Теперь я уже не играю в Буффало Билла, я должен воткнуть нож в цель.

Зажмуриваю глаз. Рука напрягается. Секунду я прицеливаюсь, потом изо всех сил кидаю нож.

Лезвие входит в правое плечо парня, возле шеи, по самую рукоятку.

Он останавливается и повисает неподвижно... Потом из раны фонтаном начинает бить кровь.

Никаких сомнений, я попал в вену.

Время тянется жутко долго. Вдруг он пробует подтянуться, но это не выходит, потому что занемевшая рука его больше не слушается.

Правая рука разжимается, и он повисает на одной левой. Сколько времени он сможет так продержаться?

Едва я успеваю задать себе этот вопрос, как он отпускает и другую руку и падает на люльку, которая вздрагивает. Но платформа слишком сильно наклонена, он не может на ней удержаться. Его ногти царапают дерево досок.

Ноги парня повисают над пустотой. Он пытается задержаться на площадке, делает рывок вперед. Не знаю, может, он плохо рассчитал или его подвела раненая рука, но, как бы то ни было, этот рывок лишил его последней опоры, и он соскальзывает в пустоту.

Я слышу вопль, который он испускает при падении.

Крик удаляется и заканчивается жутким глухим «плюх», который сразу заглушается воем толпы.

Глава 21

Если хоть немного раскинуть мозгами, станет ясно, что я рисковал своей шкурой за здорово живешь.

Я думаю об этом, склоняясь над трупом застреленного старого англичанина.

Тело лежит на полу в маленьком пыльном в помещении рядом с товарной станцией.

Здесь инспектора из криминальной полиции, журналисты, фотографы...

Трещит магний. Завтра моя физия появится на первой странице всех газет. Это укрепит мою репутацию у кисок, которым я хочу только добра, но зато сколько мерзавцев будут мечтать положить конец моим подвигам!

– Вы обшарили его карманы? – спрашиваю я коллег.

– Да.

– Установили личность?

– Это англичанин из высшего общества: лорд Сей...

– Что?

Я подскакиваю. Лорд Сей! Ну конечно, в устах умирающего это дает нечто близкое к Орсей... Значит, МИД тут совершенно ни при чем. Лорд Сей... Это имя мне ничего не говорит...

– Кто он такой? – спрашиваю я. Полицейские ничего не знают, но один из журналистов выходит вперед:

– Не думаю, что ошибаюсь. Мне кажется, лорд Сей эксперт... вроде бы по драгоценным камням... В общем, очень авторитетный специалист. Вернее, был.

Я благодарю его.

Мои коллеги сообщают мне, что уже послали в Англию телеграмму с просьбой прислать сведения об убитом. Я прошу их переслать нам информацию, как только они ее получат, и сваливаю.

У меня невероятный упадок сил. Ноги дрожат, башка кружится. Дает о себе знать усталость.

Я мобилизую одного из полицейских и велю ему отвезти меня в контору. Приехав по назначению, заваливаюсь в кабинет патрона. Его большое кожаное кресло радушно принимает меня.

– Что-то не так? – спрашивает шеф.

– Вымотался, – признаюсь я. – При таком режиме и носорог подаст в отставку... Тянусь рукой к телефону.

– Разрешите?

– Бога ради.

Набираю номер, и моя славная матушка Фелиси отвечает.

– Алло! А, это ты! – восклицает она. И спешит спросить: – Ты сегодня придешь ужинать?

– Надеюсь, да. А пока, будь добра, пришли мне в контору мой серый костюм.

– С тобой что-то случилось?

– Да нет, просто сел на только что выкрашенную скамейку.

Конечно, я ее не провел. Она вздыхает и говорит, что ей надо было повеситься прямо в тот день, когда она меня родила.

Я так громко чмокаю ее в трубку, что у нее чуть не лопается барабанная перепонка, и играю отбой.

– Хотите чего-нибудь выпить? – спрашивает босс.

– Еще как! – отвечаю. – Здоровенную чашку черного кофе с бутербродами, потом пузырек рома...

Он передает мой заказ, и его торопятся исполнить. Получив в свое распоряжение требуемый материал, я сажусь за стол в прямом и переносном смысле, то есть ем и одновременно рассказываю патрону о том, чем занимался в последние часы.

– Значит, – говорит он, – мы получили разгадку этой истории с Орсеем... Признаюсь вам, что предпочитаю это покушение тому, которого мы боялись.

– Кстати, как прошла конференция?

– Отлично. Она закончилась час назад. Он ощупывает свой биллиардный шар.

– Зато, признаюсь вам, я ничего не понимаю в смерти этого человека...

– Я тоже. Подождем сведений о нем. Мы обязательно установим связь, которая может существовать между ним и Анджелино!

Проглотив тосты, я пью кофе, затем открываю бутылку рома и наливаю полчашки.

Большой босс смотрит на меня с недоумением.

– Вы будете это пить?

– Не думаете же вы, что я стану мыть этим ноги? – отзываюсь я, поднося напиток к губам.

Алкоголь меня подстегивает. Я чувствую себя совсем другим человеком.

Когда я допиваю последнюю каплю, появляется Равье.

– Все сделано, – докладывает он. – Три жмурика в морге, девушка в Ларибуазер. Она очнулась, и врачи твердо заявляют, что она выкарабкается.