Безупречный муж - [92]

Она подарила ему надежду и, может быть, кое-что еще.

Ее голова прижалась к его груди, и он задвигал пальцами.

– Я знаю, – опять прошептала Тесс. – Но все равно горжусь тобой.

– ….Я хочу увидеть мамочку.

– Знаю, – он дотронулся до ее светлых волос в том месте, где они лежали на простой, белой наволочке.

Саманта вжалась глубже в подушку, не уходя, но и не желая контакта. После сильного шока, который она испытала, когда снова увидела его, девочка стала нервной и дерганой. Она не сопротивлялась ему, но и не держала его за руку так, как делала это раньше. Джим с этим смирился. В конце концов, она не видела его больше двух лет, и он мало походил на себя прежнего.

– Я же сказал тебе, что мамочка больше не придет, – спокойно ответил Бекетт.

– Но она же обещала! – Нижняя губка Саманты задрожала, а в глазах появилась влага.

Джим не стал реагировать на готовность расплакаться, прозвучавшую в ее голосе. Стоит сделать это один раз, и все кончено. Вместо этого он равнодушно объяснил:

– Тереза тебя обманула, Сэм.

– Мамочка так никогда не сделает!

– И все-таки она тебя обманула. Она ведь говорила тебе, что я никогда не вернусь, правильно? – Саманта кивнула с несчастным видом. – Она тебя обманула, Сэм. Обманула, ну да бог с ней, потому что я к тебе вернулся.

Дочка слегка всплакнула, как будто это могло опровергнуть его слова. Джим спокойно ждал.

Наконец она вытерла слезы и вздохнула, как вздыхают маленькие девочки, у которых разбилось сердечко. Бекетт не стал утешать или обнимать ее. Он просто ждал. Через несколько недель образ Тесс потускнеет в воображении Саманты, через несколько месяцев превратится в чуть заметную тень, а через пару лет Тереза будет полностью забыта.

Начинать все с чистого листа – это привилегия молодости.

Когда Саманта успокоилась и слезы высохли, Бекетт подоткнул ее одеяло и похлопал девочку по плечу.

– У меня есть для тебя сюрприз, – небрежно произнес он, как бы награждая ее за то, что она так хорошо вела себя в новых обстоятельствах.

– Сюрприз? – Девочка ненадолго задумалась. – «История игрушек»?

Ее глаза так сияли, что Бекетт почувствовал сожаление, что ему не пришло в голову купить ей этот фильм. У него не хватало времени узнать о таких вещах. Неудачная встреча с Терезой прошлой ночью и так добавила дополнительное время к его основному плану, а этого он не мог себе позволить. Кроме того, его раненое плечо ныло под свитером с высоким воротником. Двигался он скованно и здорово злился.

– Нет, это не «История игрушек», – сказал Джим слегка напряженным голосом.

Саманта скуксилась, и он заставил себя улыбнуться. Он успел забыть, как остро дети реагируют на происходящее. Но стоило ему расслабиться, и Саманта тоже расслабилась. По глазам было видно, что она задумалась.

– Это… это… – Личико девочки расцвело. – Это новая сестричка или братик?

Джим был шокирован.

– Нет, – медленно произнес он. – А что, мамочка что-то говорила о братике или сестричке?

– Нет, но мне всегда хотелось, – Сэм грустно покачала головой.

Джим улыбнулся, на этот раз искренне. С того момента, как впервые увидел Саманту, прижимающуюся к груди Терезы, он был ею совершенно покорен. Она наполовину состояла из его генов. В ее ярких голубых глазах Джим видел самого себя. Она уже сейчас обещала быть умной и легко приспосабливающейся к внешним обстоятельствам. Даже будучи младенцем, девочка плакала гораздо меньше, чем все остальные дети. Она была выше этого. Нежная, естественная и сильная. Она представляла собой лучшую часть его «я».

– Папочка, – напомнила Сэм о себе, теряя терпение.

Джим улыбнулся еще шире. Ему было приятно, что она назвала его папочкой.

– Это лучше, чем братик или сестренка. Это новая бабушка.

– Бабушка? Что, бабушка Мэтьюз приехала? – девочка было озадачена.

– Нет, новая бабушка. Теперь у тебя их две.

– Две бабушки, – ребенок медленно кивнул. – И когда я ее увижу?

– Утром, – Бекетт поправил дочери волосы. – Мне надо будет ненадолго уехать, поэтому ты встретишься с новой бабушкой, когда проснешься. Она большая и грузная и говорит с акцентом, который, уверен, покажется тебе смешным. Всегда слушайся ее, Сэм. Она будет ухаживать за тобой.

Было видно, что эти слова не убедили девочку.

– Ты веришь мне, Сэмми? – спросил Джим, проводя пальцем по ее щеке.

На этот раз она кивнула гораздо медленнее.

– Ну и хорошо. Я обо всем позабочусь. Вернусь через несколько дней. А потом мы уедем. Туда, где всегда тепло, как ты думаешь?

– А мамочка с нами поедет? – прошептала Сэм.

– Нет.

– А бабушка и дедушка Мэтьюз?

– Нет.

– А… а новая бабушка?

Его глаза были непроницаемы.

– Может быть, – произнес он наконец. – Я еще не решил.

Эдит только-только появилась у себя на веранде с чашкой горячего чая и шерстяным одеялом, когда дверь дома Марты открылась. Эдит удивилась. На улице все еще было темно – она всегда рано просыпалась, а в эти дни бессонница поднимала ее еще до восхода солнца. В первые часы после рассвета атмосфера в округе было почти мирной, такой же, какой была раньше.

Но дверь раскрылась, и атмосфера изменилась. Эдит почувствовала, как ее затылок покрылся мурашками. Она крепче вцепилась в теплую чашку.