Безумный Пьеро - [59]

ЛИЧНЫЙ РАЗГОВОР, ДОВОЛЬНО СЕРЬЁЗНЫЙ

Бульдог лежал возле дерева, на тряпье. И чувствовал себя неплохо.

Да, его поймали и парализовали. Он испугался. Но хомосапый не сделал ему ничего плохого. Он дал ему косточку с мясом, потом постелил тряпки, чтобы ему было не холодно лежать. Бульдог выспался. Утром снова дали косточку. Теперь пёс размышлял, как бы навязаться этому большому хомосапому в кампанию.

Карабас ему не мешал. Он сидел у дерева на раскладном стуле, курил сигару и сосредоточенно рылся в глубинах собачьих мозгов.

Это он делал уже не в первый раз. После того, как его псы вернулись ни с чем, — зайца они в конце концов загнали, вот только без седока, — Карабас решил взять паузу. Он прекрасно понимал, что Пьеро пешком далеко не уйдёт. Вопрос его поимки — это вопрос технический. Если только он, Карабас, не ошибается в оценке ситуации. Вот об этом-то он и решил поразмыслить

Он всё время возвращался к одной и той же сцене: как пёс увидел обломинго с отрубленной головой. И Пьеро рядом.

— Ты видел, как он убивал обломинго? — наконец, спросил раввин.

Пёс поднял голову и сказал "нет". Хотя вопрос был ему непонятен: было очевидно, что страшную птицу убил Пьеро. Никого ведь больше не было. К тому же он сам это сказал.

Раввин с сомнением почесал в бороде. Боевой потенциал маленького шахида он себе представлял. Тот когда-то был хорошим бойцом, но с тех пор сильно сдал. Да и вообще шанс уничтожить обломинго грубой физической силой был крайне мал: в понижающем поле облома все действия нападающего обращались против него же. Так что Пьеро скорее сломал бы себе шею.

Правда, у Пьеро могло включиться эмо-поле. Может быть, он настолько перепугался или впал в такое отчаяние, что птицу-гадость тем самым и прикончил? А голову отрубил уже потом? Но зачем? Чтобы хвастаться? Что-то тут не сходилось. Карабасу эта версия не нравилась.

Осталась лишь одно предположение. Маленькому шахиду кто-то помогает.

Такая версия объясняла вообще всё. Пьеро фартило — невозможно, невероятно фартило. Что можно было объяснить только двумя способами. Или поэту благоволила сама тентура. Или кто-то живой, причём весьма могущественный. В первом случае на всех планах поимки маленького шахида можно было ставить жирный крест. Это бар Раббаса не устраивало, так что он решил посвятить время второй версии. Кто-то помогает беглецу. Причём этот кто-то способен справиться с обломинго.

Таких существ Карабас знал. Двух. Полковника Барсукова и Неуловимого Джо.

Барсуков на роль тайного благодетеля Пьеро подходил больше. На него не действовали никакие паранормальные штучки, а убивать он любил. Непонятно было одно: зачем ему опекать маленького шахида. К тому же раньше Барсуков не проявлял к группе Карабаса никакого интереса. Тем не менее, проверить сто̀ило.

— Ты видел поблизости большого барсука? — спросил раввин бульдога. Тот снова поднял голову и ей энергично повертел: никаких барсуков он не помнил, нет.

Тщательный осмотр глубин зрительной памяти показал — да, бульдог и вправду ничего похожего не видел даже краем глаза. Это, конечно, ещё ни о чём не говорило, но тем не менее.

Сигара погасла. Карабас достал сигарные спички, чиркнул одной. Та вспыхнула — но её тут же задул ветер. Со второй случилось то же самое. Матернувшись, он полез за пазуху за огнивом и трутом.

Тут бульдог тихонечко тявкнул. Что-то его обеспокоило.

В ту же секунду перед Карабасом появилась рука с какой-то серебристой вещицей, из которой торчал вверх куцый хвостик синего пламени.

— Давай скорее, а то у меня уже газ весь вышел, — сказал чей-то голос.

Карабас сначала раскурил сигару, а потом уже повернул голову.

Рядом с ним сидел на рюкзачке хомосапый в красных штанах с тремя белыми полосками и в оранжевой куртке. Пол-лица занимал мощный нос, украшенный тяжёлыми очками в роговой оправе. На голове его была зелёная шляпа с петушиным пером.

— Здоровья и добра, — сказал раввин.

— Типа того, — ответил незнакомец. — Ты про меня знаешь. Я — Неуловимый Джо. У меня есть к тебе личный разговор, Шварцкопф. Довольно серьёзный.

— Я тебя слушаю, — механически ответил Карабас, гадая, стоит ли лазить Неуловимому в голову, если потом он всё забудет.

— Насколько я понимаю, — Джо проницательно прищурился, — ты путешествуешь не для того, чтобы развеяться. У тебя есть как минимум две цели. Первая — это встретиться с черепахой Ториллой, которая тебе кое-что обещала.

— Ты-то откуда знаешь? — Карабас напрягся.

— Ты сам сказал. Вот посмотри у меня в голове, — предложил Неуловимый.

Карабас заглянул в слой воспоминаний, любезно поднятый Джо в кратковременную память — и действительно увидел там себя. Явно под хмельком, но не пьяного. И — да, они говорили именно об этом.

— Но на самом деле, — Джо достал платочек и вытер лоб, — тебя больше волнует другой вопрос. Тебе хочется добраться до Пьеро с Мальвиной и Артемоном. И их страшно покарать.

— А что, я их должен расцеловать и отпустить с миром? — процедил сквозь зубы раввин. — Может, им ещё и мармеладу и шоколаду купить? И леденцов на палочках?

— Лучше подумай, почему это вдруг у тебя разбежалась вся команда. Только не говори, что ты пересидел на бумажной работе, что ты плохой начальник группы и всё такое. Раньше с тобой такого не случалось.