Безумно богатые русские. От олигархов к новой буржуазии - [74]
В начале нашего первого интервью Киселёв предупредил меня, что у него есть всего полчаса. После трех часов разговора и двух чашек черного чая я все еще сидела на старом диване в его кабинете, оформленном в советском стиле. Мы посмотрели фотографии его дома в Крыму и обсудили множество самых разнообразных тем; все шло хорошо, пока я не спросила, почему он так ненавидит гомосексуалов. От его благодушия мгновенно не осталось и следа. «Англичане, — раздраженно начал он, вероятно, считая меня англичанкой, — гордятся своим уважением к частной жизни и говорят, что приватность важнее всего остального, но при этом проводят гей-парады».
Где тут уважение к частной жизни? Занимайтесь этим частным образом у себя дома или в ночном клубе, но не нужно навязывать это мне. Давайте проводить парады сексуального большинства. Почему это делают только меньшинства? Это недемократично — навязывать свою волю всем нам, к тому же так шумно и агрессивно. Они указывают мне, как я должен вести себя с ними, как должен к ним относиться. Это ненормально! Это противоречит нашим культурным традициям. Они не должны вмешиваться в то, как я воспитываю своих детей. По моему мнению, гомосексуализм — это против природы. Что бы они ни говорили, они не рожают детей.
Как это ни удивительно, но в плане неприятия гей-парадов гомосексуал Глеб полностью согласен с гомофобом Киселёвым. Нежелание Глеба отождествлять себя с чем-то вроде коллективной гей-культуры проистекает из глубоко укорененного негативного отношения к ней в российском менталитете и российской истории, причем не только среди гомофобов, но и среди самих гомосексуалов[308]. И Глеб, и Киселёв рассматривают ЛГБТ-движение как чуждый импорт с Запада.
В каком-то плане, возможно, такое совпадение взглядов не так уж удивительно. Как и Киселёв, Глеб глубоко патриотичен, относит себя к русской православной вере и, что важнее всего, принадлежит к высшему классу. Последний фактор в данном случае играет более значимую роль, чем сексуальная идентичность. Аналогично тому, как терпимость элиты к гомосексуальным мужчинам из своей среды определяется их классовым статусом, а не сексуальной ориентацией, так и гомосексуальные мужчины из высшего класса предпочитают идентифицировать себя с элитой, а не с гей-сообществом. Таким образом между женщинами и геями из элитарной среды существует одно интересное сходство: вместо того чтобы использовать свое привилегированное положение для борьбы с дискриминацией, те и другие противопоставляют себя как индивидуумы соответствующим неэлитарным социальным группам — обычным российским женщинам и гей-сообществу соответственно.
В России принято считать, что маленьким детям обязательно нужна мать, поскольку только она с ее материнским инстинктом — которому нельзя научить — может обеспечить ребенку полноценное развитие[309]. Отцы не способны заменить матерей, но женщины-няни могут. Гомосексуал Глеб рассказывал мне, что, когда у него появятся дети, он планирует нанять няню, причем на раннем этапе развития ребенка няня должна принадлежать к соответствующей этнической группе. «Только славянская женщина может дать малышу ту нежность, в которой он нуждается, — сказал он. — Когда ребенок подрастет, можно подумать о няне-иностранке. Эта традиция существовала еще в Российской империи. Возможно, это будет немка, француженка или англичанка, пока не знаю». Прагматические соображения были для Глеба не менее важны, чем имперская традиция. Он так подвел итог своим размышлениям о будущих детях: «Мы посмотрим, что на тот момент будет актуально с точки зрения экономики и политики, и решим, из какой страны нанять няню и какие языки будут учить мои дети».
В то время как опрошенные мною гомосексуальные мужчины располагают уверенностью, возможностями и свободой, чтобы организовать свою жизнь так, как хотят (включая отцовство), это не относится к гомосексуальным женщинам. Лесбиянки в российском обществе традиционно меньше страдают от гомофобии — по крайней мере, до тех пор, пока не начинают открыто демонстрировать свою сексуальность за рамками того, что может считаться близкой женской дружбой. Скрывать свои отношения — испытанный способ выживания для лесбиянок в России[310]. Двадцатилетние Дарья и Александра — лесбиянки, и обе на момент наших интервью имели партнерш. При этом они старались не афишировать свою сексуальную ориентацию: мать Дарьи придерживалась либеральных взглядов и принимала ее выбор, тогда как мать Александры категорически отвергала лесбиянство дочери, объясняя его тем, что ей пока просто не встретился действительно способный любовник-мужчина. (Друзья матери разделяли это мнение и регулярно пытались познакомить Александру с красивыми молодыми мужчинами в надежде на то, что те ее соблазнят и откроют ей прелести гетеросексуальной любви. Но их усилия ни к чему не привели.)
Буржуазные женщины
Россия мало отличается от других стран в плане представительства женщин на верхних ступенях социальной лестницы. Среди двухсот богатейших бизнесменов российского списка Forbes 200 в 2021 году фигурировали всего шесть женщин. В правительстве во главе с премьер-министром Михаилом Мишустиным в 2021 году на 29 мужчин приходились всего три женщины. После парламентских выборов в сентябре того же года доля женщин в Государственной думе немногим превысила 16 %
